Вспомни меня

Вновь оказавшись возле нашего дома, мы оба съеживаемся на сиденье, а Джеймс еще и накидывает капюшон на голову. Намеренно отвернувшись в другую сторону, я вижу через дорогу какого-то мужчину, наполовину скрытого тенью от бобовника возле дома напротив. Незнакомец держит руки в карманах, его пронзительный взгляд останавливается на такси, наши глаза встречаются, и я инстинктивно вжимаюсь в сиденье, как затравленный зверь.

Только когда мы минуем нашу улицу и выезжаем на шоссе, я вздыхаю спокойно. Обернувшись, чтобы рассказать про мужчину, я вижу, как Джеймс сосредоточенно печатает что-то в телефоне.

– Алан спрашивает, где мы.

– А он где?

– Я спросил то же самое. – Пальцы Джеймса так и мелькают. Подняв голову, он всматривается в темноту. По закушенной губе видно, что ему не по себе.

– Ты доверяешь Алану? – спрашиваю я прямо. Они были очень близки – полагаю, тот ему почти как отец.

Мы на кольцевой, едем к югу. Водителю, видимо, все равно – он готов нарезать круги, пока у нас не кончатся деньги.

– Да, – произносит наконец Джеймс. – Доверяю. Может, он и был влюблен в маму – так не он один. Но я никак не могу представить, чтобы он причинил ей вред. Он всего лишь старый сентиментальный рохля.

Я киваю. Полностью согласна. Хорошо все же, что мы с сыном о чем-то думаем одинаково. Господи, сын, мой сын! Он совсем рядом со мной! И ничего не знает!

Я сглатываю – во рту вдруг становится сухо, как в пустыне.

– Нам надо кое о чем поговорить, – отваживаюсь я. – Может быть, поедем к тебе?

Он ожесточенно мотает головой:

– Мне там больше делать нечего, тетя Сара. Я должен быть дома, с тобой. К тому же они пытались вытянуть из меня лишние деньги, якобы на муниципальный налог.

Сказать ему про долг за аренду, о котором говорила синеволосая девушка? Нет, лучше не стоит. Позже сама все улажу. Мамы так и поступают.

– Знаю! – Идея приходит ко мне при виде светлеющего на востоке неба, где над горизонтом разливается розовая полоска. – Как насчет прогуляться по холмам? Мне просто необходимы простор и воздух! Я подумывала попросить у Алана разрешения воспользоваться его хижиной – может быть, провести там ночь или две. Хочу вырваться отсюда, я чувствую себя как в западне. Там мы могли бы спокойно пообщаться. А свежий воздух и ходьба нам обоим на пользу.

Джеймс улыбается, взглянув на меня.

– Ты говоришь прямо как мама. – Обдумав все, он кивает. – Почему бы и нет? Можем взять мою машину.

Подавшись вперед, он просит водителя ехать к магазинчику низких цен на окраине.

– Я ее там на парковке оставил. Решил, что домой лучше прийти пешком – так тебе будет тяжелее выставить бездомного племянника за порог.

Я шутливо тыкаю его кулаком в плечо.

– Ерунда! Это твой дом и твой порог, я ни за что бы тебя не выставила. Ты не представляешь, как я счастлива, что ты решил вернуться.

Я умолкаю, чтобы не расплакаться. Джеймс берет мою ладонь и слегка сжимает.

– Да, я тоже думаю, что так будет лучше. И мама этого хотела бы.

– Она настоящая героиня, ты в курсе?

– Что?

– Она узнала кое-что о своем начальнике – ну, о том, которого терпеть не могла. Собрала на него втайне целое досье и собиралась передать в полицию.

– Думаешь, это он? Сказала следователям?

– Они не заинтересовались. Говорят, он был за границей. А я считаю, что он достаточно умен, чтобы подстроить себе алиби.

Джеймс нетерпеливо стонет.

– Почему расследование идет так долго? – жалуется он. – Ужасно тяжело ничего не знать.

Его телефон звякает – новое сообщение.

– Это от Алана? Спроси, можно ли воспользоваться его хижиной и как туда добраться.

– Я и так знаю, – откликается Джеймс, набирая ответ. – Он меня сто раз туда водил.

– Мама была в курсе? – Уверена, она ни за что бы не одобрила.

Джеймс закатывает глаза.

– Ты ведь помнишь, что мне почти двадцать один, правда? Мне уже давно не нужно спрашивать ее разрешения.

– Да, конечно. Хотя для меня ты все равно маленький. И всегда будешь маленьким, даже когда у тебя пойдут свои дети.

Вновь недовольный стон. Мне почему-то сложно представить Джеймса взрослым, с семьей. Он какой-то не от мира сего, наивный и будто остановившийся в развитии. «Может, он гей?» – мелькает у меня мысль. Не помню рядом с ним никаких девочек. Мальчиков, правда, тоже. Наверное, все изменится в ближайшее время, тем более что теперь он обеспечен. Если я не угожу за решетку, надо быть начеку, чтобы его кто-нибудь не обвел вокруг пальца. Еще одна тема для обсуждения во время прогулки или у костра под звездами.

Расплатившись с долготерпеливым таксистом, мы перебираемся в потрепанную машину Джеймса. Внутри грязно, даже по моим стандартам, – приборная панель в пыли, на сиденьях крошки, под ногами пакетики из-под чипсов и пустые банки. Пахнет сигаретами и еще чем-то непонятным, на обивке странные потеки, о происхождении которых я предпочитаю не думать. Рюкзак Джеймса летит назад, где как будто лежало дерево – остались кусочки коры, листья, земля…

– Помогал другу кое-что перевезти, – поясняет он, заметив мой взгляд. – Я ведь один с машиной.