Вспомни меня

Когда он поднимает голову, я вижу, что его глаза влажные. Его лицо смягчилось. Взгляд кажется более ясным, чем раньше.

Меня всегда удивляла легкость человека после того, как с него сняли бремя воспоминаний: то, как они выплывают из Дома Воспоминаний, словно с плеч сняли тяжесть всего мира. Я думала, что это дар – иметь возможность забирать вещи, которые тяготили людей, но, глядя на Марко, я понимаю, как я ошибалась. Наши воспоминания – это часть нашей материи, каждое из них – кусочек лоскутной истории, которая формирует нас такими, какие мы есть. Когда освобожденные от бремени покидают Дом Воспоминаний, они не становятся легче. Они становятся другими. Они меняются. Они доверяют нам, а мы забираем у них что-то, что сделало их такими, какие они есть.

Это не помощь. Это предательство.

Как я раньше этого не замечала?

– Люс.

Голос Марко возвращает меня в настоящее. То, как он произносит мое имя, звучит так же, как чувствовались цвета в его воспоминаниях. Я хочу утонуть в этом звуке. Я хочу погрузиться в него и никогда не всплывать.

Он сокращает расстояние между нами так быстро, что я подпрыгиваю от неожиданности. На этот раз, когда наши руки соединяются, касание становится другим – он прикасается ко мне так, будто знает все дороги и пути, которые ведут ко мне. Как будто мы никогда не были потеряны друг для друга.

– Люс. – Его пальцы скользят между моими, его большой палец проводит по моей линии жизни до запястья так же, как он делал это в своих воспоминаниях. В его глазах блестят слезы. – Как я мог забыть? Как я мог позволить им забрать тебя у меня?

Он подходит ближе, практически не оставляя пространство между нами. Он так близко, что я вижу, как дрожит его нижняя губа; чувствую тепло его дыхания; вижу светло-коричневые крапинки, плавающие между темно-коричневыми радужками его глаз.

Когда он целует меня, я чувствую, что он помнит. Он целует меня так, как будто мы делали это уже сотни раз. Может быть, тысячи раз. Поцелуй с ним – это как возвращение домой, словно каждая дорога ведет к нему.

– Мне жаль, – шепчет он между вдохами. – Мне так жаль, что я забыл тебя.

– Это не твоя вина, – шепчу я в ответ, так отчаянно желая, чтобы у меня были свои собственные воспоминания о нем. Он может вспомнить, какими мы были до этого. А у меня осталось только «после».

Когда он наконец отстраняется, его темные глаза становятся серьезнее. Я рада этой паузе, потому что мне нужен воздух.

– Как ты это сделала?

– Я точно не знаю. Одна женщина пришла сегодня с Эхо. Виви или папа обычно занимаются ними: разговаривают и слушают, пока они не успокоятся, но сегодня была только я. Я не знала, что еще делать, поэтому взяла ее за руки и попросила рассказать, что она помнит, и тут – взрыв! Я могла видеть воспоминания, которые мой отец забрал у нее, как будто я была ею, и каким-то образом вернула их ей обратно. Полагаю, это то, что мой отец делает для людей, но только наоборот. Я пришла сюда сразу, как только поняла. Я боялась, что они снова забрали твои воспоминания. Что ты забыл меня.

– Так и было. Арчи – один из людей моего дяди, увидел нас у Пэтти и заподозрил. Мой дядя не хотел рисковать, поэтому он заставил твоего отца снова забрать мои воспоминания. Потом дядя сказал мне, что я заболел, что у меня была очень высокая температура, и поэтому я чувствовала себя туманно и не мог вспомнить последние несколько дней. Он практически запер меня в доме с мамой на страже, сказав, что я все еще заразен. – Он сцепляет свой мизинец с моим.

– Ну, пока ты была заперт дома, я накопала много информации. – Я делаю глубокий вдох, и слова вырываются из меня, одно за другим в быстром ритме. – После того, как мы увидели у Пэтти, что Мисси ведет себя странно, и поняли, что на шахтах что-то происходит, я знала, что мы должны были там что-то обнаружить, когда ты не появился у меня дома. Поэтому я пошла в библиотеку. Оказалось, что шахты – это никакие уже не шахты, они закрылись много лет назад. Мы с Мануэлой думаем, что мэр продает воспоминания из Дома Воспоминаний: он выяснил, что счастливые и печальные части воспоминания разделяются после того, как они были зарыты в пустыне. Поэтому он заставляет людей из города выкапывать их и переливать хорошие части. Затем он разбавляет их водой и делает эликсир, который продает. И мы думаем, что темная жидкость, которую мистер Льюис пил в шахтах, сделана из грустной части воспоминаний – это как осадок. Он использует его для контроля над людьми, но у него, должно быть, есть какие-то странные побочные эффекты, потому что такие люди, как Мисси и бабушка Мануэла, полностью забывают себя и…

– Подожди, притормози. Вы с Мануэлой догадались об этом? – Брови Марко взлетели вверх.

– Это долгая история. – Я сдерживаю улыбку. – Она… не такая уж и плохая.

Я вижу, как он обрабатывает этот прелюбопытный факт вместе со всем остальным, что я сейчас вывалила на него.

– Итак, что нам теперь делать? – спрашивает Марко.