Встреча, или другая реальность. Черная Дыра

Прасковья задумалась. К своему глубокому удивлению она не помнила какой сейчас год. Она не знала даже какой сейчас месяц и число. Этого она не знала. — «Странно? — Подумала она. — Что со-мной? Я что и вправду сумасшедшая? Или мне это только сниться? Вот стоит передо мной женщина. Это Лагужина, Евдокия Жаловская. Это я с ней была в кабаке, мы там пили. — Вспоминала Прасковья. Потом, что потом? — Пыталась безуспешно вспомнить она что произошло потом, но четно. Последние что она помнила, это то, как она садилось в машину и куда-то они вместе поехали.» Прасковья сказала:

— Я не сумасшедшая.

— Конечно ты не сумасшедшая. — Успокаивала Прасковью Лагужина. — Я и не говорю что ты сумасшедшая. Просто ты вступила на неверный путь.

Прасковья удивилась.

— Какой путь?

— Путь саморазрушение. — Ответила Лагужина.

— Саморазрушение? — Удивилась Прасковья, и лицо ее изменилось. — «Какой ужас! — Думала она. — Я не знаю, что и думать. Саморазрушение. Да, как же я раньше об этом не подумала. Они хотят, чтобы я покончила с собой. Сама разрушалась так сказать. И никто не виноват. Я им не нужна, и они хотят избавиться от меня. Да, это так, так-каковая начальная их цель. Цель и ее окончание.» — Что Вы имеете ввиду?

И как будто зная что Прасковья подумала, Лагужина сказала:

— Ты знаешь о чем я. — Она наклонилась к ее уху и прошептала. — Я все равно добьюсь своего, так что расскажи все по хорошему. — Пригрозила она Прасковьи. — Я не шучу. — И в этот миг она от льнула от ее ухо, крикнула что было мочи. — Говори сука!.. Ты будешь говорить сука, говори или…

— Что? — Крикнула Прасковья в ответ. — Убьешь меня? Что молчишь, кишка тонка? Ты не убьешь меня, и твои поганые приближенные не смогут убить меня. Я уже мертва, а покойника дважды в могилу загнать нельзя. Это против всех законов природы и естества; — Человеческого естества. Природы человека. Человеческого АЛЬФЫ И АМЕГИ. Начало и конца.

Лагужина усмехнулась, спросила:

— Ты что-нибудь оканчивала?

— А! — Злорадствовала Прасковья, видя, что Лагужина в замешательстве, Прасковья отвечала. — Что, я Вас теперь заинтересовала? Я понимаю, Вы в замешательстве? Да, Вы меня не понимаете. А я Вас прекрасно понимаю. Евдокия Жаловская.

И отложив вопрос об профессии Прасковьи, Лагужина спросила:

— Что именно?

— Вы боитесь.

— Что?

— Или кого. — Уточнила Прасковья.

— Кого я боюсь?

Прасковья ответила:

— Вы боитесь саму себя. Каждый день Вы просыпаетесь с мыслью о том что, Вы не справитесь с поставленной перед тобой задачу. Вы боитесь шороха маленькой мышки, боясь что она донесет кому-нибудь какую нибудь информацию. Ту, что не понравиться Вашему хозяину. Вы зависите от него. Хотите выслужатся перед ним, или Вас убьют. — Закончила Прасковья. — Не так ли? — На ее лице сияла злорадствующая усмешка. Она чувствовала, что она попала в что ни наесть в самую точку. В десятку.

На лице Лагужиной был виден оскал. О скалистая и ненавистная улыбка. Она готова была убить Прасковью за такие слова. Но это ей сделать было нельзя. Ей надо было сначала, то, что ей было поручено, а потом…

Лагужина прошипела:

— Да кто же ты, черт побери? Хоть бы тебя Черт побрал. Сука. Говори, что кончала?

— Кончала? — Усмехнулась Прасковья.

Лагужина поняв, что Прасковья смеется над ее вопросом. Поняв его видимо по-другому. Лагужина залепила ей пощечину и уточнила вопрос:

— Я имею ввиду, какое-либо учебное заведение?

Прасковья вопросительно посмотрела на Лагужину. Ей казалось, что Лагужина вовсе не Лагужина. Не человек. Ни женщина в юбке. А какой-то зверь. Зверь в человеческом обличи. Монстр. Ее лицо казалось ей мерзким, отвратительно тошнотворном. Чудовищным и даже не женским. Непонятно какое лицо, мерзкого чудовище смотрело на нее. И в какой-то момент ей показалось, что кто-то, кого Прасковья не знала, мерзкое и чудовищно тошнотворное лицо, похожее на лицо чудовище. Прасковьи сказала:

— Монстр есть всегда монстр. Пусть даже в обличи ангела. Я всегда знала, что Вы Евдокия Жаловская, не хороший человек. И я в этом сейчас убедилась.

Польщенная такими словами, Лагужина усмехнулась.

— Спасибо, что Вы обо мне думаете. — Сказала Лагужина. — Но Вы ошибаетесь. Я не такая.

«Что произошло. — Думала Прасковья. — Этого не может быть? — Это вряд ли можно было б назвать здравостью. Перед ней стояла не Лагужина а Марфа. Она бала в хорошем настроении, улыбалась. Сейчас, видя это не вполне объяснимое явление, Прасковья не могла понять, что сейчас с ней происходит. — Что, я действительно сошла с ума? И это все безумная реальность? Или это лишь плод фантазии моего больного воображение? Я безумна, или нет. — Рассуждала она. — Если это Марфа, то где же Лагужина? Где она?»

Глава 17

Марфа поздоровалась:

— Здравствуй.

— И тебе не хворать. — Не понимая что происходит ответила Прасковья. — Ты кто, призрак? Дух, или кто? — Поинтересовалась Прасковья. — Кто ты? Что тебе надо?

— Ты меня не узнаешь? Странно? Я Марфа, твоя подруга.

— Я вижу что ты Марфа. — Ответила Прасковья. — А Лагужина? — Спросила Прасковья. — Где она?

Марфа оглянулась.

— Здесь нет никакой Лагужиной, здесь только мы.