Встреча на Прайле

– Ну, все! – сказал он и отворил дверь. Потом открыл рот. И так и застыл с широко раскрытым ртом, сжимая пальцами ручку двери.

Уаб протиснулся в дверь мимо капитана и вперевалку побрел по коридору, углубившись в размышления.

* * *

В комнате стояла тишина.

– Как видите, – говорил уаб, – многие элементы легенд и мифов являются для нас общими. Иштар, Одиссей…

Петерсон молча сидел на стуле и глядел в пол.

– Продолжай, – попросил он. – Пожалуйста, продолжай.

– Я нахожу в вашем Одиссее типаж, общий для многих народов. В моем понимании Одиссей как таковой символизирует идею разлуки с семьей и отчизной. Процесс индивидуализации, обособления.

– Но Одиссей возвращается домой. – Петерсон взглянул в иллюминатор на бесчисленные звезды. – В конце концов он возвращается домой.

– Это долг всех разумных существ. Период разлуки есть период временный, краткое путешествие духа. Странник возвращается на родину…

Распахнулась дверь. Уаб замолчал и повернул голову.

В комнату ступил капитан Франко, за ним другие.

– С тобой все в порядке? – спросил Френч.

– Со мной? – удивленно переспросил Петерсон. Франко достал пистолет.

– Иди сюда, – велел он Петерсону. – Встань и иди сюда.

Наступила тишина.

– Идите, – сказал уаб. – Это не имеет значения.

Петерсон поднялся.

– Я приказываю.

Петерсон подошел к двери, и Френч схватил его за руку.

– Что происходит? Что с вами? – Петерсон со злостью вырвался. Франко приблизился к уабу. Тот лежал в углу, прижавшись к стене, и глядел на капитана.

– Поразительно, – сказал уаб. – Вы просто одержимы идеей меня съесть. Не могу понять, почему.

– Вставай! – велел Франко.

– Как хотите, – уаб, покряхтывая, поднялся. – Имейте терпение. Мне трудно.

Его бока судорожно вздымались, язык высунулся.

– Стреляй, – сказал Френч.

– Ради бога! – воскликнул Петерсон. К нему резко повернулся Джонс, в глазах которого светился страх.

– Ты не видел капитана – застыл как статуя, с раскрытым ртом. Если б мы его не нашли, он бы так и стоял!

– Вы боитесь, да? – промолвил уаб. – Разве я сделал вам что‑нибудь плохое? Мне претит идея насилия. Я всего лишь пытался защитить себя. Не думаете ли вы, что я с радостью помчусь навстречу своей смерти? Я разумное существо. Мне хотелось посмотреть ваш корабль, познакомиться с вами. Я предложил аборигену…

Пистолет дернулся.

– Видите, – сказал Франко. – Так я и думал.

Уаб присел, тяжело переводя дыхание.

– Здесь жарко. Полагаю, мы находимся недалеко от двигателей. Атомная энергия. Вы многого достигли – в техническом отношении. Очевидно, уровень развития науки не соответствует вашим моральным, этическим…

Франко повернулся к членам экипажа, молча сгрудившимся сзади.

– Я это сделаю. Можете убедиться.

Френч кивнул.

– Целься в голову. Она все равно не годится в пищу. Не стреляй в грудь. Если разлетится грудная клетка, придется потом выковыривать кости.

– Послушайте, – облизав пересохшие губы, выдавил Петерсон. – Ну чем он вам помешал? Я спрашиваю вас!.. В конце концов он принадлежит мне. Вы не имеете права его убивать.

Франко поднял пистолет.

– Я ухожу, – пробормотал Джонс. Его лицо побелело и покрылось испариной. – Не могу смотреть на это.

– Я тоже, – произнес Френч. Они вывалились за дверь. Петерсон остановился на пороге.

– Мы говорили с ним о мифах. Он никому не причинит зла…

Петерсон ушел.

Франко надвигался на уаба. Тот медленно поднял голову, сглотнул.

– Очень глупо, – проговорил он. – Мне жаль, что вы решились… Вы можете смотреть мне в глаза? Вы способны на это?

– Я могу смотреть тебе в глаза, – сказал капитан. – У нас на ферме были боровы, грязные жирные боровы… Да, я способен на это.

Глядя в сияющие влажные глаза уаба, он нажал на курок.

* * *

Вкус был превосходный.

Они удрученно сидели за столом, едва прикоснувшись к пище. Единственным, кто, казалось, получает удовольствие, был капитан Франко.

– Добавки? – предложил он, обводя членов экипажа взглядом. – Может быть, немного вина?

– Спасибо, – произнес Френч. – Пожалуй, я вернусь в штурманскую.

– Я тоже, – Джонс встал, с грохотом отодвинул стул. – Увидимся позже.

Капитан проводил их взглядом. Еще несколько человек извинились и вышли из‑за стола.

– Что это они? – спросил капитан у Петерсона. Тот смотрел в свою тарелку – на картошку, на зеленый горошек, на толстый кусок нежного теплого мяса.

Он открыл рот, но не издал не звука.

Капитан опустил руку ему на плечо.

– Теперь это всего лишь органическое соединение, – Франко с наслаждением пожевал. – Лично я люблю поесть. Это одно из немногих простых удовольствий, доступных живым существам. Еда, отдых, размышления, приятная беседа.

Петерсон кивнул. Еще двое вышли из‑за стола. Капитан глотнул воды и вздохнул.

– Что ж, должен признать, обед восхитительный. Дошедшие до меня слухи оказались верны – насчет вкуса уаба. Превосходно.

Он промокнул губы платком и откинулся на спинку стула.

Петерсон мрачно смотрел вниз.

Капитан наклонился вперед.

– Ну ладно, ладно. Взбодрись! Давай лучше побеседуем.

Он улыбнулся.

– Когда нас прервали, я говорил о роли Одиссея в мифах…

Петерсон резко поднял голову.

– Так вот, – продолжал капитан. – Одиссей, как я его понимаю…