Встреча. Повести и эссе

Берущий начало на Мекленбургском озерном плато, Хафель, неся свои воды между Шпандау и Потсдамом на запад, в направлении Бранденбурга, чтобы затем снова устремиться на север, с трех сторон омывает край, известный под названием Хафельланд, едва ли не самый живописный и наверняка самый богатый событиями в германской истории, — земли провинции Бранденбург. Здесь родился Фуке, здесь провел он большую часть своей жизни.

Дом, в котором он родился, не просто находился у реки — вернее сказать, он стоял посреди Хафеля, на острове Доминзель. В средние века здесь располагалась резиденция епископов. После Реформации она была преобразована в капитул каноников, к которому позднее был присоединен Институт Воспитания для молодых бранденбургских дворян, так называемый дворянский лицей. Дед Фуке, служивший генералом в армии Фридриха II[197], был близок к королю, провел здесь в качестве главного каноника последние годы жизни и скопил достаточную сумму денег, так что сын его, отец поэта, вынужденный по состоянию здоровья преждевременно оставить карьеру офицера, смог купить себе имение. В 1780 году, на третьем году жизни Фуке, семья переезжает в это имение — Сакров на Хафеле, неподалеку от Потсдама, напротив Павлиньего острова. Несмотря на живописное расположение полуострова, удобство и пышность господского дома и большого парка, Фуке долго там не задерживаются, ибо живут на широкую ногу, а песчаные почвы приносят не слишком высокие урожаи. В 1787 году это имение продается и приобретается другое — Лентцке в Хафельланде, к западу от Фербеллина. Здесь живут как настоящие поселяне, в уединении сельской природы, вдалеке от людных, населенных мест; дороги плохи, дом и парк в сравнении с сакровским великолепием скромны, вместо широких Хафельских озер здесь протекает только крохотная речушка Рин, взамен дворцов и парков, окружавших прежнее владение, вокруг простираются лишь бескрайние низменные поля и луга. За исключением зимних месяцев, которые семья проводила в Берлине и Потсдаме, Фуке прожил здесь безвыездно до семнадцати лет. Потом он определяется на военную службу офицером, на которой ему пришлось пробыть недолго, но приверженность которой он сохраняет в душе своей всю жизнь.

Большой карьеры Фуке не сделал. В 1789 году он поступает корнетом в кирасирский полк, участвует в последних военных кампаниях государств коалиции против Французской республики, годами несет гарнизонную службу в Ашерслебене и Бюкебурге, а в 1802 году выходит в отставку в чине лейтенанта и возвращается в Хафельланд — в Неннхаузен, что восточнее Ратенова: ведь имение Лентцке, перешедшее после смерти родителей в его собственность, больше не принадлежит ему. Женившись в Бюкебурге в возрасте 21 года, он разводится после четырех лет супружеской жизни, признав себя во всем виноватым, а имение и капитал, который у него был, оставляет жене. Лейтенантом в отставке, без средств, начинающий поэт переезжает в декабре 1802 года в замок Неннхаузен. Спустя четыре недели он становится зятем владельца поместья, престарелого господина фон Бриста, благодаря чьим усилиям родовое имение, которым Бристы владели на протяжении ста лет, превратилось в весьма доходное и украсилось обширным и снискавшим славу парком.

* * *

Домоправительница и наследница Каролина, урожденная фон Брист, овдовевшая фон Рохов, отныне баронесса де ла Мотт Фуке, была тремя годами старше мужа; величавая, склонная к полноте красавица, в Берлине и Потсдаме слывшая за любительницу светских развлечений, впоследствии приобретшая известность как плодовитая сочинительница посредственных романов. («Ей более пристала роль домашней хозяйки, нежели писательство», — читаем о ней в одном из писем Э. Т. А. Гофмана.) Она принесла в приданое троих детей, в первый год супружеской жизни с Фуке к ним прибавился четвертый ребенок, дочь Мария. Фарнхаген характеризует Каролину как женщину властолюбивую и надменную, а Арно Шмидт[198] свидетельствует, что она не только обманывала мужа, смиренно любившего ее, но и мелочно опекала и постоянно заставляла чувствовать материальную зависимость от нее. Он же до самой смерти жены сносил это безропотно, подчинившись ее воле и оставаясь преданным ей, и, таким образом, не испытывал никогда материальной нужды, а поскольку был избавлен от необходимости хоть сколько-нибудь вникать в дела, связанные с управлением имением, доходами с которого жил, то, следовательно, имел достаточно времени, чтобы свободно предаваться мечтаниям и сочинительству. В Неннхаузене, за немногим исключением, возникли все его поэтические сочинения, а замок и парк благодаря ему превратились в место встреч видных литераторов.

* * *