Встречайся со мной, Брайсон Келлер

Сама мысль о том, что Брайсон будет встречаться со мной следующие пять дней, похожа на какую-то сумасшедшую фантазию. Уму непостижимо, что самый популярный парень в академии Фэйрвейл согласился на это – даже если наши отношения ненастоящие. Такое обычно не случается с парнями вроде меня.

Мы работаем в тишине. Мой мозг кипит, пока я перебираю коллекцию масок ручной работы из маскарадной сцены в нашей трактовке «Гамлета». Я нахожу маску шута, которую сделал сам.

Весьма поэтично, что я держу все эти маски в руках тогда, когда впервые снял собственную. Она плотно сидела на моем лице с тех самых пор, как я осознал, что мне нравятся мальчики. Мне было тринадцать, и я был влюблен в Колби Мэттьюса, президента нашего класса.

Все произошло неожиданно. Однажды я поймал себя на мысли, что пялюсь на него. Мне нравилось, как он морщил нос, чтобы поправить очки. Когда он улыбался мне, мое сердце билось чаще. А когда мы разговаривали, я весь потел и краснел. Тогда я и понял, что гей. Я помню, как расстроился от этого осознания, потому что прошло уже три года с того момента, как общество научило меня, что быть геем ненормально.

Когда мне было десять, я слышал, как пастор в нашей церкви осуждал гомосексуальность. В то время я не знал, что его проповедь окажет на меня влияние. Теперь я понимаю, что пастор говорил о том, что я проведу вечность в аду из-за того, что не в силах контролировать.

Звенит звонок, и наше наказание подходит к концу.

– Встретимся на парковке после уроков? – спрашивает Брайсон, поднимая свой рюкзак. Мое сердце пропускает удар. Такой вопрос обычно задают перед дракой, и на секунду я представляю, как мы с Брайсоном встречаемся в поединке. Первый и единственный раз, когда я кого-то ударил, был в детском саду, когда пацан, сидевший рядом со мной, сожрал мой синий карандаш. За исключением того случая моя характеристика чиста. И я надеялся продолжать в том же духе.

– Что? – Мой голос превращается в писк, и я слишком поздно откашливаюсь. – Зачем?

Брайсон поправляет свой галстук и заправляет рубашку. Я, не мигая, наблюдаю за каждым его движением. Он замирает, заметив панику на моем лице.

– Мы планировали встретиться по поводу нашего задания, помнишь?

Уже нет. Между нами столько всего произошло, что кажется, будто утро было так давно.

– Точно, – говорю я и облегченно выдыхаю. С чего я взял, что он мне угрожает? – Тогда встретимся после уроков.

Прежде чем уйти, Брайсон поворачивается ко мне.

– Я сказал правду, когда пообещал, что сохраню твой секрет, – говорит он. – Ты можешь доверять мне, Кай. Честно.

Брайсон выходит из кладовой для реквизита, и я смотрю ему вслед. Вслед парню, который хочет встречаться со мной целую учебную неделю.

Если я сыграю в эту игру… я выиграю или проиграю?

5

Учебный день заканчивается без происшествий. Я провел последние несколько часов, проигрывая в голове свой разговор с Брайсоном в комнате для реквизита.

– Земля – Каю, прием! Мы тогда поехали, – говорит Донни. Мы стоим за школьными дверями, которые выходят прямо на парковку. Я жмурюсь от полуденного солнца. – Уверен, что не хочешь, чтобы мы тебя подвезли?

Обычно три мушкетера отправляются домой вместе. Или если у Прии футбольная тренировка, то мы с Донни едем вдвоем. Я провожу послеобеденное время у него дома, а вечером после работы меня забирает мама.

– Ага, нам с Брайсоном лучше решить сейчас, с чем мы будем выступать в пятницу. Вы же знаете, как у меня с этим обстоят дела.

Прия хлопает меня по плечу.

– По этой причине я никогда не пойму, зачем ты заставил себя ходить на курс актерского мастерства.

– Я никогда не слышал, чтобы кто-то умирал оттого, что краснеет, так что Кай справится.

– Ну спасибо, Донни.

– У тебя все получится, приятель. – Он хлопает меня по руке.

– Увидимся, – говорит Прия и машет мне на прощание.

– До скорого. – Я смотрю им вслед. Донни и Прия идут рука об руку к Крякмобилю. Вокруг толпятся ученики: одни ждут начала внеклассных занятий, другие – болтают с друзьями. Я замечаю Шэннон с Натали и невольно думаю, пригласила ли Шэннон Брайсона на свидание. Однако я слишком далеко, чтобы услышать их разговор.

Я осматриваю местность и замечаю машину Брайсона. Белоснежно-белый джип почти так же популярен, как и его владелец. Они стали синонимичны друг другу. Родители подарили Брайсону авто после того, как он сдал на права. В то время это был самый дорогой автомобиль во всей академии, которым владел школьник. Так было, пока у Донни не появился его огненно-красный «мустанг».

Самого Брайсона нигде не видно. Я достаю телефон и проверяю соцсети. Ничего нового нет, поэтому я закрываю глаза и пытаюсь успокоить свое бешено колотящееся сердце.

– Что делаешь?

Испугавшись, я спотыкаюсь на ровном месте, но Брайсон ловит меня.

– Ты в порядке? – спрашивает он, отпуская так же быстро, как подхватил.

– Да. – Я делаю шаг в сторону, создавая дистанцию между нами. – Извини, – бормочу я в то время, как мое лицо заливается краской.

Брайсон внимательно смотрит на меня. Он подносит свой малиновый в белую полоску галстук к моему лицу.