Встречайте Круэллу!

– Она будет звучать немного иначе, – произнёс он извиняющимся тоном. – Я писал её для фортепиано, не для гитары. А вторая партия так вообще на органе. Тебе нравится? Понимаю, она не совсем...

– У меня не рыжие волосы, – перебила его девушка.

Питер обескураженно уставился на неё.

– Что?

– У меня не рыжие волосы, – повторила Эстелла. – Они не как медь. По правде говоря, они чёрно-белые.

– Ты так пытаешься сказать, что песня тебе не понравилась? – Юноша выглядел смущённым и даже немного обиженным.

– Нет. – Девушка быстро замотала головой в знак протеста. – Я... Мне понравилось, правда! Просто...

– Тогда что ты имела в виду под «чёрно-белым»? – спросил он. – Это что, какая-то метафора?

– Нет, – ответила Эстелла. – Мои волосы чёрно-белые. В самом буквальном смысле. С одной стороны лица чёрные, а с другой – белые.

– Не бывает таких волос.

– Увы, бывают. Я потому и крашу их в рыжий.

– Значит, у тебя чёрно-белые волосы, и ты живёшь в Берлоге? – рассмеялся Питер. – Почему ты мне раньше об этом не рассказала? Текст песни вышел бы намного интересней!

– Ну прости. Я испортила тебе песню, да? Она правда потрясающая. Она...

Юноша ещё плотнее прижался к Эстелле и нежно провёл рукой по её волосам. Никто никогда не говорил ей, каково это – целоваться. Но каким-то чудесным образом она знала, что делать. Губы Питера оказались мягкими и невероятно тёплыми. Девушка закрыла глаза, и ей показалось, словно она тает, как мороженое в жаркий летний день.

Потом они улеглись в гамаке и стали медленно раскачиваться, глядя в потолок. Плотный горячий воздух Берлоги заключил их в свои объятия.

Когда Эстелле становилось невыносимо грустно, она позволяла себе окунуться в воспоминания о далёких счастливых временах. На севере, где они жили вместе с мамой, зимой выпадал самый настоящий снег. Он кружился огромными белыми хлопьями, совсем непохожими на ту серую пыль, что сыпется иногда с лондонского неба. Она сидела за столом у окна и шила одежду для кукол. В камине задорно потрескивал огонь. А потом приходила мама и звала её пить чай с печеньем. Они включали радио, и Кэтрин подпевала, услышав знакомую песню. Эта картинка из прошлого всегда вызывала у девушки ощущение тепла, безопасности и уюта.

Странно, но сейчас, в объятиях Питера, Эстелла вновь ощутила это давно забытое чувство счастья и спокойствия.

12 ВНЕЗАПНЫЕ ПЕРЕМЕНЫ

– Привет...

Эстелла резко села в гамаке и отодвинулась подальше от Питера. Над ними, нахмурив брови, возвышался Джаспер. Его лицо выражало смесь удивления и страха. Видимо, новоиспечённые возлюбленные настолько увлеклись поцелуями, что совершенно не заметили, как в комнату вошли её законные обитатели. Девушка бросила сердитый взгляд на собак. Они вечно лаяли по поводу и без, но именно сейчас почему-то решили промолчать.

– Привет! – дружелюбно поздоровался Питер. Казалось, его нисколько не беспокоило внезапное появление двух незнакомцев. – Кто вы такие?

– Что здесь происходит? – Пухленькое лицо Хораса нависло над гамаком. – Что это? И главное, кто это?!

Эстелла поправила волосы, разгладила подол платья и постаралась выбраться из гамака так грациозно, как только смогла.

– Это Питер, – произнесла она, гордо вздёрнув подбородок. – Питер, знакомься, это Джаспер. – Девушка указала на высокого паренька с горящими от гнева глазами. – А это Хорас. – Она махнула рукой в сторону второго соседа, чьё лицо выражало крайнюю степень замешательства. – А Питер, кстати, играет в «Электрочашке».

– Во что играет? – Низенький юноша совсем растерялся.

– Он играет в группе под названием «Электрочашка». У нас есть их альбом, вон там, у проигрывателя.

– Это всё прекрасно... – Хорас даже не взглянул в сторону пластинки. – Но почему он здесь?

– Хороший вопрос, – поддержал его Джаспер.

Питер наконец уловил враждебность в словах своих новых знакомых и одним ловким движением выбрался из гамака.

– Эстелла шьёт для меня костюм, – объяснил он. – Я зашёл его примерить, и мы немного поболтали...

Высокий юноша не ответил. Стиснув зубы, он поднял с пола свою гитару и поставил её на место.

– Ладно, мне, пожалуй, пора... Опаздываю на репетицию, – сказал музыкант, переводя взгляд с Джаспера на Хораса и обратно. На несколько мгновений воцарилось неловкое молчание. – Я бы ушёл хоть сейчас, вот только не знаю как.

– Я тебя провожу, – выпалила Эстелла и потянула своего гостя в сторону выхода.

Они двинулись в обратный путь. Выйти наружу оказалось даже тяжелее, чем попасть внутрь. Им пришлось карабкаться по стремянке, чтобы выбраться на крышу через другую дырку в потолке.

Девушка при этом вспыхнула от стыда, представляя, насколько убогой, должно быть, выглядит со стороны такая жизнь. Да ещё и мальчишки поставили её в неловкое положение своим внезапным возвращением в Берлогу.

– Необычный выдался денёк, – протянул Питер, когда они наконец оказались на улице. – Полагаю, твоим соседям я не понравился?

– Просто у нас не принято приводить к себе гостей, – объяснила Эстелла извиняющимся тоном. – Никто не знает, где мы живём... Получилось некрасиво, прости.