Встречи на московских улицах

Так началось распространение рассказа А. И. Солженицына «Один день из жизни Ивана Денисовича». Кроме Лакшина его прочитали К. И. Чуковский и С. Я. Маршак. Корней Иванович дал письменный отзыв на рассказ, озаглавив его «Литературное чудо». А Самуил Яковлевич провидчески заявил:

– Этот Солженцев ещё заставит говорить о себе.

Маршак ещё не запомнил фамилии неизвестного ему писателя, но оценку ему дал высочайшую:

– По простоте и мужеству этот Солженцев, пожалуй, родословной от протопопа Аввакума. В его вещи народ от себя заговорил.

Заручаясь отзывами мэтров советской литературы, Твардовский всё больше и больше приходил к мысли, что рассказ пока ещё неведомого миру писателя может быть опубликован только с благословения первого лица государства, мужественно поднявшего вопрос о культе Сталина. И ему удалось достучаться до самого верха.

20 октября 1963 года Александра Трифоновича принял Н. С. Хрущёв. Глава правительства и руководитель единственной в стране партии встретил Твардовского очень приветливо, в оценке рассказа был категоричен:

– Это жизнеутверждающее произведение. Я даже больше скажу – это партийное произведение. Если бы это было написано менее талантливо, получилась, может быть, ошибочная вещь. Но в том виде, как сейчас, она непременно будет полезна.

По указанию Хрущёва типография газеты «Известия» срочно набрала и оттиснула на хорошей бумаге 25 экземпляров рассказа. Этот первый тираж предназначался для членов Президиума ЦК КПСС.

16 ноября редакция «Нового мира» получила сигнальный экземпляр 11-го номера журнала, в котором был напечатан долгожданный рассказ. На следующий день началась рассылка номера. Впечатление, произведённое публикацией «Одного дня из жизни Ивана Денисовича», было ошеломляющим. Редакцию завалили письмами читателей. Благоприятны для автора оказались и отзывы критики.

В дни, когда вышел журнал, Александр Исаакович находился в Москве – привёз из Рязани два новых рассказа и пьесу. Твардовский принимал писателя у себя дома, на улице Горького. И как раз в этот момент ему принесли «Литературную газету» со статьёй К. Симонова о взбудоражившем всех рассказе.

– Ну, это я потом прочту, давайте лучше поговорим, – заявил Солженицын, мельком взглянув на публикацию отнюдь не рядового писателя.

Это удивило Александра Трифоновича. Подумал: «Кокетничает!», а вслух сказал:

– Но как же? Это же впервые о вас пишут в газете, а вас вроде бы и не интересует?

– Нет, – возразил Солженицын, – обо мне и раньше писали… В рязанской газете, когда я завоевал первенство по лёгкой атлетике.

Александр Трифонович с интересом смотрел на простоватое лицо с глубоко посаженными глазами, с надбровными дугами, нависавшими над ними, и думал: «А ведь прав, пожалуй, Самуил Яковлевич – с этим человеком не соскучишься!»

Провокация. 14 августа 1946 года «ознаменовано» в русской литературе постановлением ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“». В постановлении говорилось о том, что эти журналы предоставили свои страницы для творчества Анны Ахматовой и Михаила Зощенко, которые позорят советскую литературу. Зощенко изображает советских людей бездельниками и уродами, глупыми и примитивными. Его не интересуют их трудовые подвиги, усилия и героизм, их высокие общественные и моральные качества. Зощенко, мещанин и пошляк, избрал своей постоянной темой копание в самых низменных и мелочных сторонах быта.

Начались осуждения и проработки, в итоге которых Зощенко был лишён возможности жить литературным трудом. Положение писателя ещё более обострилось, когда он заявил английским студентам, что не согласен с постановлением ЦК. То же самое Михаил Михайлович повторил на общем собрании писательской организации Ленинграда: