Читаем Встречи на московских улицах полностью

И я Вас, Никандр Михайлович, поздравляю с 1928 годом, увы, уже не девственно новым, ибо я опоздал почти на месяц. Вина в этом не моя, а Рока. По очереди были больны тяжёлой формой французского тифоидного гриппа. Сначала я, потом жена, а потом – и до сих пор – дочка: рекомендую Вам, киноартистка, снимается у Марселя д’Эрбье, я видел на днях просмотр с её участием фильма «Le Diable aux Colur».

Небольшое опоздание всё же не мешает мне пожелать Вам счастья, радостных дней и, главное, здоровья в этом году. Конечно, в Лос-Анджелесе люди и не думают о здоровье, но я сужу по Парижу, который зимами весь чихает, кашляет, страдает ревматизмами и часто мимо моих окон отправляется, лёжа в чёрной колеснице с султанами, на постоянную квартиру.

Сердечно Ваш. А. Куприн.Пригодились ли мои заплаты и надшивки? А. К.

* * *

Дорогой Никандр Михайлович.

Вот уже и апрель в половине. Нет, нет! Я вовсе не собираюсь Вас торопить или надоедать Вам. Со спокойствием древнего спартанца я встречу весть о неудаче нашего предприятия. Но, наверно, Вы сами знаете, как изматывает сердце и нервы ожидание? Тем более что у меня наша кинозатея связана тесно с мечтой поистине невинной. Я уже давно облюбовал себе (по географической карте) городок в Провансе, который называется Cheval blanc. Об этом городишке даже ни один француз, сколько я их ни спрашивал, ни разу в жизни не слыхал. А я знаю, что там меня ждут: тишина, уют, солнце и упорная работа над большим романом «Юнкера».

Иззябся я в Париже как последний сукин кот, и голова моя мутится и трещит от эмигрантской болтовни, от газет и от литературного местничества. Вот почему я Вас беспокою, на что прошу не сердиться. Есть ли надежда?

У нас как-то всегда выходило, что мы – антиподы – часто писали друг другу одновременно. Итак, жду. Короче не скажешь.

Ваш сердечно. А. Куприн.

* * *

Многоуважаемый Никандр Михайлович.

Очень прошу Вас не думать, что я стараюсь поторопить Вас или нервничаю. Нет, только ради планировки будущих семейных и личных дел мне хотелось бы справиться о судьбе Поединок-фильм. От неудачи я в отчаяние не приду. Но если выдадутся у Вас свободный час и добрая минута, потрудитесь мне черкнуть два слова хотя бы «а мит дем открытке-с».

Преданный А. Куприн.

Туда, где шепчутся звёзды[64]

В начале 1930-х годов И. А. Ефремов работал в одном из районов Восточной Сибири, где через пятьдесят лет прошла трасса БАМа. Он возглавлял геологическую партию, в которую первоначально входили будущий калининградский журналист Ю. Ф. Федин, москвичи Е. В. Павловский, А. П. Арсеньев и Н. И. Новожилов. Некоторую надежду на сохранность материалов экспедиции дал последний. Нестор Иванович заявил, что должна быть тетрадь его стихотворений, которые были написаны во время экспедиции Ефремова в Чарскую котловину.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное