Встречи на полях

Я уже хочу сказать: «Иди без меня», – как вдруг Лайла произносит:

– К тому же новый босс вернулся и наверняка будет высматривать опоздавших, чтобы их уволить.

Я убираю руку с мышки и так резко встаю, что больно ударяюсь коленом об угол стола.

– Ладно, – соглашаюсь я и замечаю свое отражение в декоративном зеркале над рабочим местом Лайлы. Мои темные волосы спутались. Бледно-серый свитер, который я сегодня надела, выглядит мешковато и бесформенно. А это… Я приглядываюсь. Это что, чудовищный прыщ прямо над губой, о котором мне не потрудилась сообщить ни одна женщина в этом издательстве?

«Вот тебе и сестры по оружию!» – мысленно восклицаю я и беру сумку.

Все дело в сахаре. Дурацком сахаре в «Твиззлерах», мороженом и диетической коле, которые я потребляю, чтобы не спать до рассвета, отчаянно пытаясь понять, как исправить свою рукопись.

Я достаю тюбик консилера и выдавливаю немного на прыщ.

На идеальном чистом от прыщей лбу Лайлы образуется небольшая морщинка, и она скрещивает руки на груди.

– Мне просто нужно… освежиться, – говорю я, нанося консилер еще и под глазами. И нельзя упустить две темные тени на висках. И лоб – я хмурюсь на собственное отражение и ставлю точки консилера везде, пока мое лицо не начинает напоминать ковер в горошек.

– Полегче, Сав, – говорит Лайла, наблюдая за моими действиями с тем же ужасом, с каким смотрят на человека, поедающего двенадцать хот-догов на региональной ярмарке.

Я энергично растушевываю точки.

О нет.

Теперь я похожа на бледную безжизненную загнанную балерину, у которой почему-то все равно мешки под глазами. Почему я не могу от них избавиться?

– Нам пора, – нетерпеливо произносит Лайла, глядя на часы. – С чего ты вдруг так озаботилась?

– В издательстве большая конкуренция, – парирую я, хлопая себя по щекам. – Здесь обязательно нужно быть профессионалом.

– Ну, ты в этом плане просто в ударе, – отвечает Лайла, наблюдая за тем, как я шлепаю себя по щекам.

Как я и ожидала, на них появляются два розовых пятнышка.

– Ну вот, – произношу я, делая шаг назад и осматривая себя. – Видишь? Сработало.

Лайла кивает.

– Да. Выкидывайте румяна, дамы. Саванна Кейд решила все проблемы с макияжем в двадцать первом веке.

– Ладно, тогда пойдем скорее, – говорю я, выходя из комнаты, и добавляю самым профессиональным тоном: – Мы же не хотим опоздать.

Я уже прошла коридор до середины, как вдруг рядом раздается голос Лайлы:

– Эй, профессионалка, ты забыла свой ноутбук.

Я хмурюсь, смотрю на свои пустые руки и иду обратно так гордо, как только могу.

Утренние совещания по средам в редакции «Пеннингтон Пен» всегда проводятся в переговорной «Сирень». Для этого есть несколько причин. Это одна из наиболее просторных комнат, а также одно из немногих технологически продвинутых помещений в нашем старом здании. И здесь плотные стены, что нам необходимо, – вы не представляете, насколько бурными бывают обсуждения при выборе между оттенком бирюзового #2C4952 и почти идентичным ему #7CADA2 для обложки.

В редакции «Пен» восемь сотрудников. Два непримечательных выпускающих редактора, Роб Оррен и Йосси Якобс, и я. Шеф-редактор, Жизель Шо, которая, судя по всему, получила должность помощницы редактора еще в колледже благодаря красивой внешности и папочкиным деньгам. Менеджер по маркетингу, шестидесятипятилетний Клайв Принц, который до сих пор не понимает смысла гугл-календаря. Пиарщица Мардж Дипполито, которая занимается продвижением наших книг и размещает их в таких престижных изданиях, что мы начали подозревать, что у нее есть какой-то сомнительный подпольный бизнес. Графический дизайнер и волшебница цифрового маркетинга Лайла, которая по иронии судьбы самая талантливая среди нас, но наименее воодушевлена работой.

А теперь еще и Уилл.

Я не видела его с нашей встречи на залитом пивом и поцарапанном ковбойскими ботинками танцполе. На следующее утро его не было на КБА, и пошел слух, что он уехал в Нью-Йорк – якобы по делам, но никто не мог сказать наверняка. Мы знали только, что все решения опять принимает Жизель, вследствие чего мне пришлось реорганизовать бумажки в шкафах вплоть до тысяча девятьсот семидесятого года, а в комнате для кофе-брейков появилась новая блестящая розовая эспрессо-машина.

– Давайте начинать. Рассаживайтесь.

Мы с Лайлой поспешно заходим в комнату, и я кладу стопку бумаг и ноутбук на свободное место за овальным столом. Лайла же кидает сумку на сиденье рядом со мной и идет к донатам. Миз Пеннингтон стоит во главе стола и нетерпеливо стучит ручкой. Взгляд ее голубых глаз пронзителен, лоб, как обычно, нахмурен, а ослепительно красный брючный костюм идеален.

Она смотрит на старомодные часы, которые висят во всех помещениях здания, выдерживая паузу.

Лайла садится на свое место, держа по донату в каждой руке.

Мы ждем.

Когда вторая стрелка подходит к двенадцати, миз Пеннингтон опускает взгляд на нас.

– Начнем. Йосси, ты первый. Ты получил отчет по продажам от Роджерс?

Йосси, который, несмотря на двенадцать лет работы в издательстве, вздрагивает каждый раз, когда к нему обращаются по имени, хватается за свои бумаги.