Встречи на полях

– Но я рада, что до этого не дошло, – заканчиваю я, ненадолго замолкаю, а потом поднимаю бокал. – За хороших боссов. Спасибо, Уильям Пеннингтон. Учитывая, что сегодня только второй день, вы неплохо справляетесь.

На секунду мне кажется, что он не подыграет, но он чокается со мной. Не могу сказать наверняка, потому что мы оба сидим лицом к бару, но боковым зрением я вижу, как его губы слегка растягиваются в улыбке, прежде чем он подносит к ним бокал. Хорошо. Он должен быть доволен тем, что сделал. Не каждый босс пошел бы на такое. Только если…

Я ощущаю, как под ритм следующей песни во мне зарождается безмолвный вопрос, а в животе поднимается волнение.

Но нет.

Конечно нет. Конечно же он не… заинтересован во мне…

– Зови меня Уилл. И хорошее издательство заботится не только о своих авторах, но и о своих сотрудниках, – говорит он. – Надеюсь, ты в курсе.

Я ощущаю мимолетное разочарование, но тут же отмахиваюсь от него. Разумеется. Разумеется, все дело в работе. Или, скорее, в обязательствах. Может, он просто хотел убедиться, что на «Пеннингтон» не подадут в суд. За потакание домогательствам и все такое. Разумеется.

Мы молча пьем, и я чувствую, что должна повернуть разговор в другое русло. Сказать что-нибудь. Что угодно.

– Я уверена, переезд из самого́ Нью-Йорка – это большое событие, – произношу я. – Ты не скучаешь по городу?

В ту же секунду я жалею об этом вопросе. Уильяма уволили с более престижной должности в Нью-Йорке. Единственная причина, по которой он вернулся, – скорее всего, отсутствие других вариантов. Замечательно, Сав. Посыпь ему соль на рану.

Он поднимает руку, прося счет с непроницаемым выражением лица.

– Иногда.

– Я была там раза два, – говорю я, пытаясь сохранять жизнерадостный тон. – Когда мой отец готовил пахлаву на шоу «Сегодня» и продвигал свою новую кулинарную книгу и когда моя сестра маршировала на параде «Мейсис»[27].

– Твой отец повар?

– Нет, стоматолог, – отвечаю я и, спохватившись, добавляю: – Стоматолог с пристрастием к кондитерским изделиям, с успешным кулинарным каналом на ютубе и субботними мастер-классами по выпечке для малообеспеченной молодежи в центре города.

– Стоматолог-сладкоежка, – задумчиво произносит Уилл и слегка улыбается. – Какая ирония.

– Это надежная работа, – говорю я, улыбаясь в ответ.

– А на каком инструменте играла твоя сестра? – спрашивает он.

– На всех.

Уилл вежливо улыбается, будто ждет настоящего ответа.

– Нет, серьезно, на всех. На параде она переключалась между флейтой и трубой, а так вообще играла на всех.

Уильям вскидывает брови, и я вижу тот же взгляд, что бывает у всех, кому я рассказываю про своих родственников.

– Какая у тебя амбициозная семья.

– Ты даже не представляешь.

– Тогда понятно, почему в «Пеннингтоне» рады тому, что ты у нас работаешь.

– О нет. – Я чуть не подавилась джин-тоником. – Я не такая, как они.

Уилл округляет глаза, ухмыляясь одним уголком рта.

– А-а. Так ты не покоряешь вершины. Как жаль.

– Стоп, нет, – быстро перебиваю я, ставлю бокал и исправляюсь: – Я не работаю меньше нормы. Я просто делаю… достаточно.

– Можно сказать, на вполне удовлетворительном уровне.

Теперь я вижу по его веселому взгляду, что он надо мной подшучивает. По моему лицу расплывается улыбка.

– На весьма подобающем.

– На совершенно приемлемом, – добавляет он, и его глаза тоже прищуриваются в улыбке. – Это можно выделить в резюме.

– А как, по-твоему, я получила эту работу?

Мы долго смотрим друг другу в глаза и просто улыбаемся. У меня внутри разливается тепло. Не могу определить это чувство, но если бы оно было напитком, то эгг-ногом с мускатным орехом. А если звуком, то шагами дорогого друга на крыльце дома.

– Ну или ты можешь вставить это в резюме, когда будешь писать в «Стерлинг».

Я настолько не ожидала услышать это в дружеской беседе, что не сразу нахожусь с ответом. Уильям как ни в чем не бывало продолжает говорить, но выражение его лица меняется:

– Кстати, спасибо за то, что ты сегодня сделала. Мало кто вернул бы визитку Джиму Эрроувуду. Так или иначе, я это оценил.

Он оценил.

Не «Пеннингтон». Не он от лица «Пеннингтона».

Он.

Уилл.

– Ну, твои бывшие коллеги очень непристойно себя ведут, – говорю я с небрежным видом, а сама впитываю его слова. – К тому же теперь тебе придется быть редактором Тома. Я бы сказала, что твоя жертва гораздо больше моей.

– Ах да, Том. Ну, посмотрим, как долго он продержится в «Пеннингтоне». У меня есть предчувствие, что он скоро нас покинет, так что сильно за меня не переживай.

Я вскидываю брови, и он широко улыбается.

– Ты же в курсе, что он на удивление успешен? В прошлом году его книга почти сразу разошлась тиражом сто тысяч экземпляров.

Ну вот опять – улыбка, которую он силится удержать, слетает с его лица, точно осенний лист.

– Да, но, между прочим, со стороны редактора и издательства было ошибкой позволять ему плагиатить Камю. Он весь роман ходил по тонкой грани, особенно…