Встречи на полях

Уильям поворачивается и смотрит на меня так, будто впервые заметил. Выражение его лица меняется. Морщина на лбу становится глубже.

Теперь он явно обеспокоен уже не тем, ушел ли некультурный, распускающий руки мужчина, а тем, что его странная миниатюрная подчиненная смеется в центре танцпола.

– Поверить не могу, что вы это сделали, – говорю я, подавляя новый приступ смеха, зарождающийся у меня в животе. Босс он мне или не босс, я ничего не могу с собой поделать.

Несколько секунд он просто смотрит на меня, слегка хмурясь, будто встретил какое-то маленькое причудливое создание и пытается его понять.

– Поверить не могу, что ты с ним вообще танцевала.

Поток смеха останавливается.

Он ведь не собирается обвинить в этом меня?

– Вы же велели развлекать наших авторов, – отвечаю я. – Вы сказали, что просто необходимо показать им, как они важны.

– Да, но не до такой же степени, – говорит он, запуская одну руку в каштановые волосы, а другой указывая в сторону двери. – Ради бога, Саванна. Ты наверняка знаешь, что это никогда не бывает настолько необходимо.

Я пораженно осознаю, что он говорит это с упреком, будто было очевидно, что в мои обязанности не входит общение с Томом. Будто его раздражает, что теперь ему приходится брать под свое крыло новых редакторов и нянчиться с ними вместо крутых, дерзких и самодостаточных сотрудников заумного нью-йоркского издательства.

И я бы обиделась, если бы не новый вопрос, который внезапно приходит мне в голову:

– А как вы нас нашли?

– Я сделал то же, что любая компания на девичнике, – отвечает Уильям. – Пошел по барам в центре.

Меня захлестывает волна эмоций, и на секунду я забываю про выговор и разглядываю его, а он снова смотрит на дверь. Мне трудно в это поверить. Этот мужчина, мой новый босс, блуждал по улицам Нэшвилла в толпе пьяных туристов и заглядывал в шумные кабаки, чтобы найти меня.

И… ради чего?

Убедиться, что со мной все в порядке?

– Может, продолжим разговор… – Он кивком показывает на бар.

– А. Да. – Я охотно соглашаюсь. У меня болят ноги от сапог, которые я надела не для того, чтобы соответствовать заведению, а чтобы защитить пальцы, помня о том, как сильно Том отдавил их мне в прошлый раз. – С радостью.

Я пытаюсь не хромать, пока мы пробираемся сквозь толпу танцующих к двум барным стульям. Мы оба выдыхаем, усевшись на потрескавшуюся красную кожу. К нам подходит бармен, и я смотрю на ряды бутылок у него за спиной. Но я слишком взбудоражена, чтобы сделать вдумчивый выбор, и называю первое, что приходит в голову.

– Джин-тоник, – говорю я бармену, достав из заднего кармана документы и показывая ему.

Похоже, Уильям чувствует себя так же, потому что немедленно произносит:

– Два.

После того как бармен отходит, мы долго сидим молча. Кажется, мы оба пытаемся успокоиться и сориентироваться в окружающей обстановке.

– Почему вы мне просто не позвонили? – задаю я внезапно пришедший в голову вопрос. Уильям выглядит так, будто только что пробежал марафон, и мне невольно становится его жалко. – У вас наверняка есть мой номер.

– Я звонил, – отвечает Уильям. – Несколько раз.

Я машинально тянусь в карман за телефоном и бледнею, увидев на экране пропущенные звонки от неизвестного номера.

– Извините, – наконец говорю я. – Я забыла, что выключила звук.

Он отмахивается, будто этот разговор ему надоел.

– Ничего. Просто в следующий раз мне нужно по-другому сформулировать задание для подчиненных: «Делайте все, что потребуется, чтобы ваши авторы были довольны, за исключением линейных танцев с мужчинами, которые ведут себя непристойно».

– «Непристойно». – Я широко улыбаюсь, и меня подмывает внести это наречие в заметки в телефоне. – Хорошее слово. Им должны чаще пользоваться.

Помолчав, Уильям слегка улыбается:

– Или нет.

Я вопросительно вскидываю брови, а он берет бокал и продолжает:

– Иногда достаточно словосочетания «полный идиот».

Я улыбаюсь и тоже беру бокал.

– Если вы были против танцев, то почему ничего не сказали днем? Тогда не пришлось бы сейчас с этим разбираться.

– Потому что днем я еще не был настолько против, – спокойно отвечает он. – Пока не увидел, как он посмотрел на тебя, когда вы выходили на улицу.

Мне становится не по себе, когда я представляю, как эта ситуация выглядела в его глазах. Уильям с задумчивым видом делает глоток и мрачновато улыбается.

– Я с большим удовольствием буду редактировать его книги.

Картинка у меня в голове рассеивается, и я хохочу.

– Вы в курсе, что это звучит устрашающе?

– Как редактор я могу быть устрашающим, – отвечает он таким невозмутимым и авторитетным тоном, что я ему верю.

Что ж.

Если ему хочется ближайшие несколько месяцев мучить Тома в переписке, то пожалуйста. И у меня ощущение, что многочисленным имейлам с мемами про котов и селфи станет значительно труднее попадать во «Входящие» «Пеннингтона».

– Ну, в любом случае спасибо. Я собиралась дать ему отпор…

– Я видел, как у тебя блеснули глаза, так что не сомневаюсь.