Встречи на полях

– Э… нет, – увиливаю от ответа я, на всякий случай отступая еще на шаг. Том один из тех авторов, которые присылают мне по тридцать писем в неделю, в основном о кошках. – Наверное, не заметила.

– Ну, я так и подумал. В общем, я здесь! – восклицает он и широко раскрывает руки, заставляя как минимум трех людей пригнуться.

Раньше Том Хэггерти работал с другим редактором, Сири. Когда полгода назад Сири уволили, Жизель распределила его авторов между оставшимися сотрудниками. Себе она взяла Франсин Томас, которая постоянно пишет бестселлеры и присылает ей на день рождения капкейки. А мне дала Тома, который постоянно пишет бестселлеры, но любит затянутые на полминуты очень крепкие объятия.

– Не волнуйся за меня, – говорит он, почесывая живот через рубашку. – Я знаю, что ты очень занята. Я не буду мешать.

– Не говори ерунды, – вмешивается Жизель, подходя к нему и хлопая по плечу. – Ты же часть семьи «Пеннингтона». Я знаю, что Саванна с удовольствием покажет тебе город.

Сорок четыре дня.

– Вообще-то… – начинаю я, но вдруг замечаю, как ко мне подходит кто-то в знакомых оксфордах. Я так сильно стискиваю зубы, что у меня едва получается выдавить собственную вазелиновую улыбку. – Я не могу представить себе более заманчивой идеи.

Я пытаюсь не обращать внимания на боль в груди.

Сорок четыре дня. Это практически глава в день. Совершенно новая глава каждый день.

Знакомство, которое нужно преобразовать.

Персонажи, которых нужно убрать.

Диалоги, которые необходимо полностью переписать.

И, очевидно, снобский и dénué de sens[25] язык.

– Шикарно. – Том снова раскрыл руки, на этот раз опрокинув к моим ногам целую стопку книг. Я собираю их с пола, а когда выпрямляюсь, то обнаруживаю, что он сократил оставшееся расстояние между нами. У него блестящие глаза цвета мха под стать воротнику его рубашки того же цвета, которую он не стал застегивать на верхние три пуговицы, и мрачному философскому стилю его книг, в которых часто – если честно, слишком часто – упоминается мох. У него низкий, будто мурлыкающий голос. – Просто шикарно.

– Кажется, мы не знакомы.

Внезапно я вижу, как между нами появляется чья-то рука и Том делает шаг назад. Он поворачивается и, слегка нахмурившись, рассматривает мужчину, который вмешался в наш разговор.

Уильям – гладко выбритый, уравновешенный и с выражением лица, на котором читается завуалированное: «Кто вы, черт возьми, и почему вы разговариваете с моим редактором?» – одного роста с Томом. К счастью, на этом сходство заканчивается.

– Уильям Пеннингтон, – представляется он, пожимая руку слегка опешившего Тома. – Новый издатель импринта «Пеннингтон Пен». – Он смотрит на бейджик Тома. – А вы, наверное, Том, один из наших авторов. Вот это сюрприз.

Теперь и в моих глазах сверкают искры радости.

– Ну да, – отвечает Том, и его взгляд озаряется. Он крепко пожимает руку Уильяма. – У меня образовались свободные выходные, и я подумал: «Кого я хочу увидеть больше всего на свете?» – Он поворачивается ко мне. – И, разумеется, я сразу понял кого.

Я вежливо улыбаюсь в ответ. Кажется, я среди фаворитов Тома.

Я вспоминаю тот ужасный вечер несколько месяцев назад, и мои лодыжки начинают пульсировать от боли. Я смотрю на обувь Тома и хмурюсь. Он их надел. Свои остроконечные ковбойские сапоги, украшенные стразами.

– Ах да, – произносит Уильям, убирая руку в карман брюк. – Я так понимаю, вам нужно обсудить работу?

Забавно. Уильям ни разу не спросил меня о работе с другими авторами.

– Работу. Конечно. Да. А потом… – Том лукаво улыбается и украдкой подтягивает джинсы, чтобы показать сапоги, – …думаю, мы, как и в прошлый раз, пойдем кутить. Это было оригинально, да, Саванна?

– Не то слово. – На самом деле поход по всем караоке-барам и салунам с линейными танцами[26] в Нэшвилле – идея настолько неоригинальная, что это просто смешно.

Я замечаю, что Лайла препирается с какой-то пожилой женщиной, и у той на шее мотаются очки на бисерной цепочке – так рьяно она пытается вырвать у Лайлы из рук огромный картонный постер с лицом Освальда.

– Извините, мне нужно… – Не договорив, я отхожу от них к Лайле, и мои собеседники поворачиваются в нашу сторону.

Выражение лица Уильяма не меняется. Он явно бывал на подобных мероприятиях столько раз, что не удивлен поведением странной библиотекарши, которая намерена удрать с нашим мерчем.

– Тогда я пока просто погуляю! – весело кричит Том, засовывает руки в карманы и отходит от стенда. – До скорого, Саванна!

Я выдавливаю из себя едва заметную улыбку, которая тем не менее должна показать мой профессиональный интерес, и кричу в ответ:

– Ладно, Том!

Том Хэггерти. Линейные танцы.

Сорок четыре дня.

Глава 7

В салуне «Пейнтид Пони» из динамиков так громко орет музыка, что мне еще несколько дней придется пить аспирин. Из-за шума, мигающего калейдоскопического освещения на танцполе, где я провела последние три часа, и мозолей, которые формируются у меня на внутренней стороне бедер от постоянного трения джинсов, я бы с удовольствием нырнула в капсулу сенсорной депривации.