Встречи на полях

– От «Фрэнк Стеннети Энтертейнмент»! – шепчет в ответ Лайла так, будто это очевидно. С ее выступления в «Полар Стар» прошло две недели, за которые у нас было двенадцать совещаний, одна проблема со складом для отгрузки книг, один разговор с разъяренным агентом, три разговора с апатичными агентами и два с такими, перед которыми пришлось заискивать. Тот вечер так же далек от моих мыслей, как влажные вещи, забытые на три дня в стиральной машинке.

– Хватит возиться, – продолжает миз Пеннингтон.

– Никто не возится, – тихо говорит Уилл. – Все уже сели и готовы.

Мы с Лайлой переключаем внимание на Уилла. Мне хочется сжать губы, чтобы не произнести: «У-у-у-у-у!» – как дети, которые наблюдают за началом драки в школьном коридоре.

Теперь я вижу, что он кажется более взвинченным, чем обычно, будто только что закончил очень долгий и неприятный спор. Кто знает? Возможно, они ругались за закрытыми дверями.

Миз Пеннингтон, которая выглядит очень стильно в своем красном костюме, делает вид, что ничего не слышала.

– Йосси, – говорит она, – я не видела обновленную заявку. Я ждала ее у себя на почте еще два дня назад.

– Как мы уже обсуждали, – вмешивается Уилл, прежде чем Йосси успевает что-либо сказать, – ты не получила ее, потому что он отправил ее мне, издателю этого импринта, и я ее отклонил. Ту книгу не стоит публиковать.

Я вижу, как при этих словах миз Пеннингтон стискивает зубы. Она встречается взглядом с сыном, и в ее ледяных голубых глазах пылает тот же гнев.

– У нее увлекательная концепция.

– Она старомодная. Внимание читателей не привлекут великие игроки на губной гармошке девятнадцатого века.

– Значит, мы можем заставить их обратить на это внимание. Это наша обязанность. Мы создаем культуру. Мы обогащаем общество.

– Да, но насколько это обогатило нас в прошлом отчетном периоде?

Тишину в комнате нарушает только черкание Бритни, которая остервенело записывает их разговор. Мы все не смеем дышать.

Несколько долгих мгновений спустя миз Пеннингтон вскидывает подбородок.

– Я вспомнила, что мне нужно срочно ответить на одно письмо. Я оставлю вас и буду ждать вечером отчет от мистера Пеннингтона.

Одним плавным движением миз Пеннингтон умудряется проскользнуть сквозь толпу, собравшуюся вокруг стола и у стен, а Бритни с ручкой и блокнотом следует за ней по пятам.

Теперь все переводят взгляд на Уилла в ожидании того, что будет дальше.

Он встает с непроницаемым лицом, будто считает, что благополучно завершил разговор и пора переходить к следующему пункту в списке. Вместо того чтобы выглядеть так, будто все в нем кричит: «Поверить не могу, что я сказал такое матери! Нужно срочно исправиться!» – как было бы со мной, он спокоен. Жутко спокоен.

– Здравствуйте. Спасибо, особенно команде продаж, что пришли и прервали ради нас свои поездки. Мы это ценим.

Мужчины и женщины, стоящие вдоль стен, натянуто улыбаются.

– Во-первых, как можете заметить, сегодня у нас пополнение. Позвольте представить Мойру. – Он указывает на новенькую. – Это наша новая стажерка.

Новая. Стажерка.

Новая стажерка, которой не платят.

А-а.

– У нее начался весенний семестр третьего курса в Белмонте, так что она будет приходить в основном днем и помогать сотрудникам нашей редакции. Но я также хочу, чтобы она попробовала себя в каждом из отделов и поняла, как устроена издательская индустрия. Могу заверить вас, она нам всем очень поможет, но я надеюсь, что мы тоже принесем ей пользу и возможность получить необходимый опыт работы. Так что, пожалуйста, тепло поприветствуйте ее после совещания.

Он кивает бедняжке Мойре, которая выглядит как палочка от мороженого с приклеенным смайликом. Ну и первый день на работе.

– Во-вторых, хочу проинформировать вас о том, что Йосси повышен до позиции шеф-редактора.

Услышав это, я чуть не опрокидываю свой кофе.

– Как вы все знаете, – продолжает Уилл, – Йосси с самого начала был ценным сотрудником «Пеннингтона». Говорят, что ему не хватает… пунктуальности, – тут Уилл наконец позволяет себе хитрую улыбку, и в переговорной раздаются смешки, – но это не отменяет его верности, доброжелательности и энтузиазма в работе, которые выдержали проверку временем.

Мы с ним встречаемся взглядами, и у меня перехватывает дыхание.

Уилл не собирался увольнять Йосси.

Он прислушался к моему совету. Более того, он использует те же слова, которые я ему сказала. «Как?» – раздается у меня в голове. Возможно ли, чтобы Уиллу Пеннингтону, сыну директора этого издательства, были настолько важны мои мысли, что он стал бы полагаться на них, принимая решение?

Кто я такая? Всего лишь жалкий редактор в конце пищевой цепочки компании, полной экспертов. Я не обиделась, когда меня не позвали на ту встречу руководящих лиц в «Полар Стар». Мне это даже в голову не пришло. Почему? Потому что я Саванна Кейд. Я не моя мать Лори Кейд, не моя бабушка Хейзел Кейд и даже не мой дедушка Джоффри Кейд, который во время Первой мировой чинил в госпитале с ампутированной рукой скрипучую кровать, а просто… я.

Так что же он во мне такое видит, что вызывает у него доверие?