Встречи на полях

Я не уверена, но то, что я замечаю в его глазах сейчас, телепатическое послание, которое я получаю по воздушным волнам в этот самый момент, говорит об одном: он мне доверяет. По какой-то странной, безумной причине он уважает мое мнение. Уважает меня.

Шок от осознания этого не покидает меня до конца совещания, и в груди уютно оседает необычное чувство. Меня никогда еще не уважали. По-настоящему – нет. Ни моя семья. Ни Феррис. Ни Жизель. Возможно, это начало чего-то хорошего.

Совещание проходит как никогда гладко. К моему удивлению, предложенного мной автора отвергает не команда продаж, а сам Уилл, который посреди моего выступления перебивает меня со словами: «Ты меня не убедила. Идем дальше». Резко. Другим это определенно кажется жестким. Но, учитывая то, что я сказала ему, пока мы играли в дартс, я не обижаюсь.

После совещания я стою у кофейника в углу. Оно длилось дольше обычного, уже поздно, и, пока я наливаю себе чашку кофе, из комнаты выветривается ощущение эйфории. Только что произошел редкий момент единения. Йосси уж точно нас всех удивил, толкнув речь о силе слов и нашей работы, и, пока в мою чашку наливается горячая жидкость, у меня с лица не сходит румянец.

Я делаю глоток, и, хотя на вкус кофе дешевый и пережженный, даже это не может испортить мне настроение.

– Ну как? – Уилл подходит ко мне и берет бумажный стаканчик сверху стопки. Он хорошо выглядит. Определенно уже не так напряженно, как два часа назад, когда вел поединок с директором… и собственной матерью.

– Тебе нужна честность? – спрашиваю я и, повернувшись, с улыбкой облокачиваюсь на столешницу.

– Если ты не против, то да.

Я подмечаю то, как он на меня смотрит, и обдумываю его слова. Он будто просит о чем-то еще. Намекает на наш разговор в его кабинете, когда я попросила не втягивать меня в принятие решений. Кажется, он хочет знать, не против ли я снова ему помочь.

Я улыбаюсь шире, давая ему ответ одним лишь выражением лица, но для ясности также говорю:

– Абсолютно не против. – Помолчав, добавляю: – Твой кофе – полный отстой.

Глаза Уилла округляются, и он берет кофейник.

– Вот как? Чтобы ты знала, это лучший молотый кофе, который можно купить за три с половиной доллара за пакет.

Я весело наблюдаю за тем, как он отпивает кофе и чрезвычайно долго ждет, прежде чем проглотить его.

– Уже скучаем по эспрессо-машине, не так ли? – дразню его я.

Он бросает стаканчик в мусорку, попутно забрызгав целлофановый пакет кофе.

– Ладно, сдаюсь. Я верну эспрессо-машину. Но я не буду покупать абсурдно дорогие зерна из «Фацатти». И никаких сиропов.

– Зерна для эспрессо из «Бин Стейшн» оптом, – предлагаю я, – и мы сами будем приносить сиропы для общего пользования.

Уилл долго смотрит на меня, а потом протягивает руку.

– Ты отлично торгуешься.

– Рада представлять интересы народа, – отвечаю я и крепко жму его ладонь.

– Представитель интересов «Пеннингтона», – произносит Уилл и улыбается, не отпуская мою руку. – Знаешь, возможно, я назначу тебя на эту должность.

– Уверена, нам будет что обсудить, – говорю я совершенно искренне. От этой идеи у меня по венам бежит электричество вплоть до самой ладони, которая лежит в его теплой руке.

Забавно. Никогда не осознаёшь, что у тебя есть ожидания касательно того, какой будет на ощупь чья-то рука. Целенаправленно я об этом не думала. Но ожидала, что рука Уилла будет мягкой, возможно, потому что отчасти предполагаю, будто он всегда имел дело с портфолио и гладкими дверями такси, а не с тяжелыми агрегатами. С чего его руке быть сильной и в мозолях, если его жизнь вращается вокруг фактов и чисел? И все же… Я прикусываю нижнюю губу, чтобы перестать думать об этом. Мне не хватает смелости отпустить его руку, но я по крайней мере заставляю себя прекратить смотреть на то, как она обнимает мою.

– Ну, как там все сложилось у Лайлы? – спрашивает Уилл, наконец прерывая рукопожатие.

Я делаю вдох и быстро опускаю руку.

– Хорошо. Ей все-таки позвонил тот агент. – После паузы я быстро добавляю: – Не то чтобы она планирует уйти из «Пеннингтона». Она обожает свою работу.

– Да, я понял, – говорит Уилл и многозначительно смотрит на Лайлу, которая стоит в толпе коллег с таким видом, будто вешается со скуки. У нее из ушей явно торчат эйрподы. Увидев мои округленные глаза, он добавляет: – Не волнуйся. Я уже понял, что эксцентриков лучше предоставлять самим себе. – Он замолкает. – Ну, по большей части. Возможно, нам придется запретить ей разговаривать по телефону.

Я смеюсь.

– Тебе уже пожаловались?

– Половина звонков, которые мне поступают, связаны с ней. – Он пожимает плечами. – Но она самый талантливый человек среди сотрудников этого издательства, включая меня. Я не собираюсь терять Лайлу из-за ее несдержанности. К тому же она все высказывает по делу, и, если честно, отчасти мне нравится, что она говорит правду.

Я улыбаюсь шире.

– Плохой из тебя издатель, Уилл Пеннингтон.

В его глазах появляется блеск.

– Тогда, надеюсь, это будет нашим маленьким секретом.

И я действительно держу это в секрете.

Глубоко в своих мыслях, пока иду домой по морозу.

Пока поднимаюсь на третий этаж.