Встречи на полях

– Конечно. – Я снова киваю и перевариваю информацию. Значит, Мэгги выбрала мою рукопись. Не потому, что мы однажды разделили йогурт в комнате для кофе-брейков. Не потому, что как-то раз я намеренно добавила в кофе тыквенный сироп, зная, что она хотела добавить в свой остатки ванильного. Не из солидарности сестер по издательству. А потому, что ей понравилась моя книга. Ей понравилась моя книга.

Но, поскольку я не умею просто чему-то радоваться, у меня в голове появляется небольшая тучка, и я прищуриваюсь.

– Значит, ты дал ей рукопись, и она ей понравилась, потому что так положено. Ты же ее босс.

Уилл смеется, будто ожидал этого от меня.

– Вообще-то, Саванна, я намеренно отправил ей десяток заявок. Как раз по этой причине. И она выбрала твою.

Я ничего не могу с собой поделать – мысль о том, что она правда выбрала мою рукопись из всех остальных, настолько меня окрыляет, что я невольно улыбаюсь.

– А откуда же ты взял десяток заявок?

– Как откуда? У Клэр Донован, – отвечает он. – Мы с ней старые друзья, разумеется.

Я удивленно смотрю на него, и он продолжает:

– Когда на том совещании я сказал, что Клэр – моя подруга, с которой я хотел встретиться перед ее уходом на пенсию, то не врал. Я все-таки встретился с ней, чтобы обсудить потенциальный проект слияния двух издательств, и она с радостью предложила мне несколько отвергнутых заявок, у которых, по ее мнению, есть потенциал, но которыми она по тем или иным причинам не сможет заняться сама.

– И из этих заявок…

– Мэгги отобрала три, из которых самой многообещающей была твоя. – Глядя на мое растерянное лицо, он улыбается и смягчает тон: – Это неудивительно. Я не лукавил, когда сказал, что у тебя хорошая история. И что она заслуживает того, чтобы ее прочитали.

– Даже если… – Я не могу не упомянуть об этом. Я хочу быть абсолютно уверенной в том, что он понимает, о чем говорит. – Ее ведь отвергли в «Бэйрд Букс».

– Это их потеря, – парирует Уилл, нисколько не смутившись. – Саванна, я провел десять лет в «Стерлинге». Более того, я был буквально рожден в книжном бизнесе. Я знаю эту индустрию. И я знаю, что если ты позволишь нам, то мы продадим твою книгу.

Если я позволю им. Если. Он должен понимать, что это не обсуждается. Ведь так?

– Я должна признаться – я совсем не разбираюсь в тиктоке, – говорю я после долгой паузы. – Я уже две недели там сижу, но у меня всего пять подписчиков. И я не уверена, что это настоящие люди.

Уилл сжимает губы, пытаясь подавить улыбку.

– Думаю, у нас все получится, несмотря на это препятствие.

– И я создала рассылку. Но сейчас на нее подписаны только моя сестра и родители.

– Тогда я уверен, что с кликабельностью у тебя все в порядке, – отвечает он. – И раз уж такое дело, то подпиши на нее и меня.

Он говорит серьезно.

Он правда верит в мою книгу, несмотря ни на что. И правда предлагает мне контракт.

Я долго не могу придумать, что сказать. Остается только собрать ниточки этого разговора в большой запутанный ком и крепко прижимать его к груди до тех пор, пока мне не удастся ускользнуть отсюда и распутать его. Я запечатлеваю этот момент у себя в голове. Запоминаю, как Уилл на меня смотрит.

Его улыбка опадает, выражение лица меняется, и он говорит уже без шуток:

– Я хочу, чтобы ты знала, что мои чувства к тебе здесь ни при чем. Ты правда написала прекрасную книгу, и, несмотря на то, как сложились наши личные отношения, с профессиональной точки зрения я не испытываю к тебе ничего, кроме уважения и восхищения твоей обучаемостью и изобретательностью. Я серьезно считаю, что с Мэгги ты добьешься успеха и…

Я поднимаю руку.

– Извини, но, по-моему, нам нужно обсудить один недостающий элемент этой картины.

Тут к Уиллу сзади подходит Бритни и стучит его по плечу. Рядом с ней стоит Сэм, который явно испытывает волнение и неловкость.

Уилл оборачивается.

– Можете ее вернуть? – спрашивает Бритни, взглядом показывая на кружку в руке Уилла. – Она мне дорога́.

– Не надо, Бритни, – просит Сэм, неуверенно смеясь. – Им просто захотелось их одолжить.

– Сэм, в пятнадцатый раз повторяю тебе: если кто-то берет вещь без спроса и пользуется ею несколько недель подряд, это не «одолжить». – С милой улыбкой она снова смотрит на нас.

Признаюсь, я, кажется, не слышала, чтобы Бритни разговаривала с тех пор, как стала личной ассистенткой миз Пеннингтон. Я только видела, как она бегает за начальницей и лихорадочно что-то записывает ручкой в блокноте. Забавно. Я не таким представляла ее голос. Он совсем не… мягкий.

Мы с Уиллом смотрим на кружку у него в руках.

– Так… она не твоя? – спрашивает он у меня. – Это не ты поставила их в комнату?

– Не я, – тут же отвечаю я, прикладывая ладонь к груди. – Я думала, это был ты. – Я смеюсь. – То есть, если подумать, мне показалось это чересчур сентиментальным, но…

– Эй, – перебивает меня Бритни, хмурясь и протягивая руку.

Уилл тут же отдает ей кружку.

У меня в голове медленно возникает новый вопрос. Если кружки их…

– А что… насчет гирлянд? – спрашиваю я.

– Это была я, – отвечает Бритни.

Я округляю глаза.

– А свеча?