Встретимся в раю, дорогой

Вот именно, как надо! – думал капитан, оказавшись за пределами кабинета начальника академии. А как надо? Кто-нибудь кроме Эдуарда Витальевича знает, как надо? Вот он, например, не знает, не понимает. Нет, понятно, что генерал желает добра и ему, и своей дочери, и так любит Тамару, что ради нее готов на все, но… Но есть Варвара, уже существует в его жизни Варвара – и почему-то нет ее, она так и не появилась, и что ему делать, он не понимает. Следовать наставлениям генерала, и жизнь его потечет вполне определенным образом, возможно, она даже удачно сложится, но что Тамара рядом с ним будет счастлива, он гарантировать не мог. А раз так, брать ее под свою опеку, значило обманывать ее с самого начала. С другой стороны, и Варваре он не мог гарантировать счастья. Но между ней и Тамарой существовала разница, и она состояла в том, что Варвару он любил…

Оп! Вот слово и выскочило.

Стоп, стоп, парень! – сказал он себе. А это действительно то, что ты чувствуешь? Подумай хорошенько. Ведь все приблизительно, неточно, из разряда, быть может, птичьим крылом на воздусях писано. И капитан прислушался к себе, но в душе царили такой переполох, такой сумбур и неразбериха, что, имея некоторый опыт в сердечных делах, он понял: так и есть. Вляпался. Не уберегся. Хотя давал себе слово никогда больше не попадаться на эту удочку, избегать всячески подлую женскую снасть. Чары, чары… Недаром же, неспроста он практически сразу почувствовал к Варваре такое неодолимое влечение.

Но Варвары нигде не было, она не появлялась, а времени не оставалось, надо было на что-то решаться, надо было что-то делать. И что прикажете делать?

Пока он знал только одно: с Тамарой сегодня ему ни в коем случае нельзя было встречаться. Волшебство новогодней ночи могло сыграть с ними злую шутку, за что потом обоим придется расплачиваться. Любовь штука такая, не прощает легкомысленного к себе отношения. Впрочем, как и чрезмерно серьезного. Черт, голову сломаешь во всем этом разбираться!

Выйдя из административного корпуса академии, он остановился на его широком крыльце. Не представляя своих дальнейших действий, но понимая, что решать нужно прямо сейчас, он отошел в сторонку и закурил. Не сойду с этого места, пока что-то не придумаю! – поставил он себе условие. Словно это могло как-то помочь: с ультиматумом или без него разумной мысли в голове не было ни одной.

Снегопад давно прекратился, но снега за последние дни навалило изрядно, и он красовался повсюду. Дорожки стараниями комендантского взвода в основном были расчищены, но газоны и клумбы оставались покрыты ровным белым слоем. Елки у входа стояли в белых шубах, зимняя гвардия, напоминали: сегодня или никогда. Пространство, куда доставал взгляд, все было залито матовым белым светом со странным фиолетовым отливом. Этот едва заметный флер говорил о том, в каком глубоком сне пребывает природа, и что ей гораздо легче заснуть навсегда, чем снова проснуться. Низкие, легкие, растрепанные облака неслись на юг, будто вызваны на доклад к начальству, а в быстрые просветы между ними выглядывало косматое солнце. Мороз с утра оставался довольно крепкий, точно невидимый адский пес, он лизал, обжигая кипятком, голые, без перчаток, руки. Пар от дыхания оседал инеем на ресницах, вынуждая усиленно и непроизвольно моргать. Сан Саныч поежился, натянул глубже шапку. Полез в карман за перчатками, но надеть их не успел.

Верх по широким ступеням поднимался человек, точней – мужчина, совсем точно – подполковник медицинской службы. При виде его Сан Саныча бросило в жар. Точно! Как он мог забыть!

Подполковник Полищук доводился старшим братом другу Сан Саныча, полковому врачу, высказывание которого касательно женской груди накануне он процитировал Варваре. С подполковником они познакомились буквально этим летом, когда тот приезжал навестить брата. Медицинский спирт на той встрече разливался только высшего качества. Тогда же выяснилось, что брат работает в госпитале при академии, начальником терапевтического отделения, еще шутили тогда, как все удачно для Сан Саныча складывается. Младший, тезка, все повторял, мол, я спокоен, передаю друга в надежные руки. Сан Саныч обещал навестить его, но время в столице течет слишком быстро, а организация жизни не способствует дружескому общению. Но вот этот случай упускать было нельзя.

– Анатолий Васильевич! – окликнул он подполковника. И браво козырнул: – Здравия желаю!

Подполковник Полищук остановился двумя ступеньками ниже и, задрав голову и смешно наморщив нос, снизу вверх глядя подслеповатыми глазами, усиленными круглыми стеклами очков, стал разглядывать источник беспокойства. На удивление быстро он признал в капитане знакомого.

– О! – воскликнул он в своей обычной булькающей манере. – А ты что здесь делаешь?

– Да вот, тебя поджидаю, – неуклюже соврал Сан Саныч.

– Да-да, рассказывай! – проницательно не поверил подполковник. Преодолев оставшиеся две ступени, он поздоровался с Александром за руку. – Ну, здорово! Почто не появлялся? А? Обещал ведь!