Встретимся в раю, дорогой

– Обещал, – согласился капитан. – Только разве тут можно куда-то вырваться? Все бегом, бегом…

– Это верно. В академии первые полгода самые сложные. Сплошная суматоха. Поэтому я на тебя не сержусь, за то, что не зашел. А как вообще? Устроился? Как жизнь? Нормально?

– Да ничего, справляюсь. Но появилась одна проблема… И, я подумал, может, ты мне поможешь? Используя служебное положение.

– О! – снова булькнул Полещук. – Это я люблю, использовать служебное положение. Знаешь что… У тебя вообще время есть? Хорошо. Подожди меня здесь, я быстро. Надо только бумагу занести кое-куда. И потом ты мне все расскажешь. Идет?

– Конечно, договорились.

Подполковник был на полголовы ниже брата и заметно шире его в объеме. Оно и понятно, все-таки на семь лет старше. Солидного вида мужчина, без всякого сомнения. Еще и манеру имел, носить шапку точно папаху, так что полковники, кто не был знаком с ним лично, норовили первыми отдать ему честь. Ну а которые знакомые, прерывали любые важные беседы, чтобы пожать ему руку. Все-таки, значение медицины в этом мире было неоценимо.

Сан Саныч проследил, как Анатолий Васильевич, с кожаной папкой под мышкой, вкатился в дверь, и, улыбаясь, снова закурил. Интуиция ему подсказывала, что способ избежать ловушки найден.

– Пищевое отравление, – предложил ему подполковник медицинской службы выход, когда получасом позже они в кафе перекусывали бутербродами с кофе. – Самое то. И, главное, никто не подкопается. Всем известно, что вы, холостяки, питаетесь кое-как, всяким непотребством. У нас в отделении в год по двадцать человек таких лежат. Всех откачали, можешь не сомневаться. Что скажешь? Согласен?

– Конечно! То, что нужно.

– О! Заодно составишь мне кампанию. Я ведь сегодня дежурю. В отделении.

– Правда что ли? Но Новый год? Не нашлось никого другого?

– А зачем, другого? Я сам люблю эту ночь. Всех, кого можно, отпустили, тихо, спокойно. Да и дома одному особо делать нечего. Полежишь недельку, отоспишься. А генералу я сам сообщу, что ты у нас.

– Ой, Анатолий Васильевич, буду признателен!

– Будешь, будешь. Только, хочешь мое мнение? Зря ты это затеял. Быть зятем генерала, начальника академии – о чем еще офицеру мечтать?

– Ну, мечты дело такое. – Сан Саныч покачал головой. – Постоянно обновляются, по мере сбывания. Но в этом случае… Портить жизнь девочке, Тамаре, я не хочу. Про свою уже молчу.

– Не надо молчать про свою жизнь! Речь как раз про нее. – Полищук, грустно улыбаясь, всмотрелся в него близорукими глазами. – Ты должен это осознать в первую очередь. А, во вторую, понять, что сейчас ты переживаешь переломный момент, который во многом определит твою судьбу. Ну, ладно, надеюсь, у нас еще будет время все как следует обсудить. И, быть может, мне даже удастся тебя в чем-то переубедить. Будь уверен, я постараюсь это сделать. А сейчас пора приступать к выполнению плана. Знаешь, где расположено отделение терапии? К пятнадцати подъезжай, не позже, понял? И сразу ко мне!

В назначенный срок Александр был в кабинете начальника терапевтического отделения, расположенном, по традиции, на втором этаже госпитального корпуса.

Подполковник Полищук был весь в делах – писал что-то за столом, обложенный со всех сторон бумагами, в левой руке дымилась сигарета.

– О! – сказал он, увидев Сан Саныча. – Ты уже здесь! Это что у тебя?

Александр поднял набитую битком довольно объемную сумку, которую держал в руке, и слегка всряхнул ее. Приглушенно, как накрытые сверху стаканы, звякнуло стекло.

– Сыворотка правды, – пояснил он.

– А вот это то, что нужно! – дал заключение доктор. – Напомни-ка мне свою фамилию, а то я не уверен…

– Капитан Доманский!

– Доманский! Конечно! – Он вызвал старшую медсестру, подтянутую, с красивым лицом, женщину лет сорока, и распорядился: – Определите капитана в тринадцатую палату. Оформите, как положено. Историю болезни, все…

– Диагноз? – спросила медсестра официально.

– Пищевое отравление. Ну, что-то такое.

Медсестра окинула вновь поступившего оценивающим взглядом.

– Что-то не похоже… Слишком здоровым выглядит, к тому же, красавец.

– Симптомы, Лариса Ивановна, скрытые, но явные. Понятно?

– Ага, понятно. Как лечим? Промывание делать будем?

– Не стоит пока, пожалуй, а там поглядим. А вот капельницу поставьте.

– Зачем мне капельница? – попытался вклиниться в обсуждение своего лечения Доманский.

– Положено капельницу при отравлении, Саша. Всего лишь физраствор, вреда от него никакого, одна польза. Давай, устраивайся. Генералу я сам позвоню. Наверняка появится ближе к вечеру.

– Пошли, красавец, – как родному улыбнулась медсестра капитану.

– Лариса! – окликнул ее возле двери Полищук. Когда женщина вернулась, он сказал ей вполголоса. – Капитан мой хороший знакомый, и, к тому же, друг моего брата. Ты пригляди за ним, пока он здесь, ладно? Ну, ты понимаешь?

– Да все понятно, Анатолий Васильевич, – усмехнулась Лариса Ивановна. – Без присмотра не останется.