Вступление

знать это.

— Дин и мой друг, — Слоан говорила тихо, но сердито. Она подняла взгляд от пола, но не

обернулась ко мне. — Я не умею вести себя на тусовках и вечеринках. Я всегда говорю глупости.

Делаю что-то не так. Я прекрасно знаю это… Но даже числа — лучше, чем ничего, и если бы я

пошла с вами, Лия не осталась бы одна, — Слоан замолчала и прикусила губу. — Она ведь даже не

спросила, — она тяжело сглотнула. — Прежде чем появилась ты, Лия могла бы позвать с собой

меня, — Слоан, наконец, обернулась ко мне. — Вероятность составляла всего шестьдесят девять и

шесть десятых процента, но она правда могла позвать меня.

— В следующий раз, — сказала я Слоан. — Я позову тебя.

Слоан осторожно выслушала мои слова и кивнула.

— Теперь мы должны обняться? — спросила она.

Вопрос прозвучал непринужденно. Я обвила её плечи руками и стиснула её в объятьях.

— По статистике, — сказала мне Слоан, больше походя на обычную себя, — ванная —

самая смертоносная комната во всём доме.

Я нашла Майкла за работой над машиной. Если точнее, я нашла его сжимающим в руках

что-то наподобие электрического полировального станка и глядящим на машину со свирепым

выражением лица.

— Джадд разрешил тебе поиграть с инструментами? — спросила я.

Майкл включил и выключил полировальный станок, словно пробуя, а затем улыбнулся.

— Джадд — здравомыслящий человек.

— Значит, он не знает, что ты играешь с инструментами? — заключила я.

— Никакой самоинкриминирующей информации, — сказал мне Майкл.

После короткой паузы я задала вопрос, ответ на который мне очень хотелось услышать.

— У нас всё хорошо?

— А почему у нас что-то может быть не хорошо? — Майкл включил электрический

полировальный станок и попытался атаковать ржавчину на переднем бампере, заглушая наш

разговор.

Я думала, что смогу оставить всё, как есть, но всё менялось само с собой. Между нами с

Майклом. Между нами с Дином.

— Майкл, — сказала я так мягко, что он не должен был различить моих слов за грохотом

инструмента.

Майкл отключил полировальный станок. Затем он обернулся ко мне. Я чувствовала себя

голой под его взглядом, как чувствовала себя всегда, зная, что моё лицо выдает все мои эмоции.

Почему он не мог быть обычным парнем, а не тем, кому хватало одного взгляда на меня, чтобы

понять, что именно я чувствую?

— У нас всё хорошо, Кэсси. Просто за всей твоей невероятной порядочностью и

восхитительной терпеливостью, тебе нужно хоть разок дать волю эмоциям. Может дважды. Или

семь раз.

Он выплескивал своё разочарование во мне на свою машину.

— Между нами с Дином ничего не было, — сказала я.

— Я знаю, — ответил он.

— Между нами с Дином ничего не будет, — сказала я.

— Это я тоже знаю, — Майкл снова склонился над машиной. — И даже лучше, чем ты. Ты

смотришь на Рэддинга и видишь всё, что вас связывает. А когда я смотрю на него, я вижу

настолько яростного человека, что среди этой ярости нет места кому-то ещё.

Вдруг, я поняла:

— Поэтому тебе не нравится Дин.

— Потому что он не умеет встречаться с девушками? — хмыкнул Майкл. — Я почти

уверен, что именно это его качество я и ценю больше всего.

— Нет, — сказала я, так и эдак вертя эту мысль в своём мозгу. — Потому что он зол, но

сдерживает злость. — На месте Дина я бы тоже была в ярости. Я понимала, почему он не позволял

себе выплескивать чувства, почему всеми силами боролся с этим. Он боялся, что стоит ему

сорваться, и он не сможет остановиться. Но я никогда не думала о том, каково Майклу находиться

рядом с кем-то вроде Дина.

Майкл взглянул на меня:

— Ты профилируешь меня.

Я пожала плечами.

— Ты всё время читаешь мои эмоции.

Он ненадолго замолчал.

— И что ты видишь?

Кажется, он только что дал мне что-то близкое к разрешению копаться в его голове.

— Ты вырос в доме, где всё казалось идеальным, имел всё, что только можно купить за

деньги. Но в действительности всё было далеко не идеально, — об этом Майкл рассказывал мне,

но я решила не останавливаться и на цыпочках забралась в опасные воды. — Ты научился читать

эмоции, потому что твоего отца было сложно понять, а ты должен был знать, когда он был зол.

Майкл не ответил.

— Даже когда он улыбался или смеялся, ты должен был видеть, не сердится ли он, — я

проглотила ком эмоций в моём горле. — Ты должен был сторониться его в такие моменты. Чтобы

он не бил тебя.

— Когда-то Дин сказал мне что-то подобное, — Майкл скрестил руки на груди, не отрывая

от меня взгляда. — Только он и подавно не старался быть таким приятным.

Когда мы с Майклом познакомились он совершенно не доверял профайлерам — и сильно

недолюбливал Дина. Я никогда не задумывалась о том, что Дин мог как-то спровоцировать такое

его поведение.

— Что он сказал тебе? — спросила я, чувствуя, как у меня пересыхает горло.

— Разве это имеет значение? — Майкл взглянул на дом. — У него ведь есть оправдание

ужасным детством, не так ли? У него кажется есть карточка «освобождение из тюрьмы» из

Монополии, — Майкл улыбнулся, но я видела надрыв в его улыбке. — Игра слов.