Вступление

— Расскажи мне, — сказала я.

Майкл как ни в чем не бывало обошел вокруг машины, оглядывая её со всем сторон.

Заговорил он вовсе не чтобы ответить на мой вопрос.

— Ярость, — небрежно произнес он. — Может, ты удивишься, Кэсси, но я не всегда

хорошо на неё реагирую, — надрыв прокрался в его голос. — Вообще-то, у меня очень

специфическая реакция на ярость.

Я подумала о каждом незаметном комментарии Майкла на тему дурной крови. Подумала о

том, как Майкл позволяет Лие использовать его, чтобы разозлить Дина.

— Ты размахиваешь красным флагом перед быком.

— Если не можешь заставить их прекратить бить тебя, — произнес Майкл, — приходится

напрашиваться на удары. Тогда ты хотя бы готов. Тогда им не застать тебя врасплох.

Теперь мне было легко представить, каково всё было, когда Майкл присоединился к

программе. Он был совсем не рад этому, но зато ему больше не нужно было делить кров с бомбой

замедленного действия. Но затем он приехал сюда и встретил Дина, у которого была сотня причин

злиться и который боролся со своей яростью на каждом шагу.

— Однажды мы с Лией гуляли до рассвета, — Майкл никогда не скрывал их с Лией

прошлого. Я была так сосредоточенна на картине, которую его слова рисовали передо мной, что не

замечала ничего вокруг. — Поверь, к Дину это не имело никакого отношения. Но когда мы

вернулись на утро, он поджидал нас, буквально дрожа от ярости, едва сдерживаясь.

Я практически видела всё это: Майкл вел себя, как Майкл, Лия вела себя, как Лия, оба они

вредили себе, наслаждаясь хаосом и желанием слегка поиграть на нервах ФБР. Я видела Дина,

беспокоящегося о Лие, проведшей всю ночь непонятно где с незнакомцем, которому у них не было

причин доверять.

— Значит, ты сказал что-то, чтобы Дин оказался на грани, — я не была уверенна, что хочу

знать, что именно сказал Майкл.

— Я нанес метафорический удар, — сказал мне Майкл. — И Рэддинг ударил в ответ.

— Но не кулаками, — уточнила я.

Способности Дина так походили на мои собственные. Мы знали наверняка, что сказать,

чтобы причинить человеку боль. Мы видели слабые места. А слабым местом Майкла был его отец.

Одна лишь мысль о том, что Дин мог использовать это, чтобы сделать Майклу больно, заставила

мой желудок скрутиться в узел.

— Я врезал ему, — добавил Майкл обыденным тоном, словно говорил о погоде.

Он шагнул ко мне, улыбаясь своей привычной улыбкой.

— Знаешь, я всё понял.

— Понял что?

— Ты. Рэддинг. Я понял. Я понял, что он проходит через многое, и ты должна быть рядом.

Такая уж ты, Кэсси. Заботишься о людях. Ты должна помогать. Поверь, я стараюсь не вмешиваться

и позволять тебе делать то, что ты должна. Но это не так уж и просто, — Майкл отвел от меня

взгляд и снова поднял шлифовальный станок. — У меня не слишком много практики в

благоприличии. Я в этом не так уж хорош.

Прежде чем я успела ответить, Майкл включил шлифовальный станок, заглушая звуки

ночи. Несколько минут я просто стояла там, наблюдая за ним. На подъездную аллею свернула

машина агента Стерлинг. Было довольно темно, так что я не смогла различить её осанки или

выражения её лица, но пока она шагала через лужайку, Майкл склонил голову набок. Он

выключил станок.

— Что? — спросила я.

— Она явно несчастлива, — сказал он мне. — Идет быстро, но в её шагах нет упругости,

руки прижаты к телу. Судя по всему, исследование домика профессора прошло не так удачно, как

ей бы того хотелось.

У меня упало сердце. Я вдруг отчетливо различила звук моего собственного дыхания и

сердцебиения.

Теперь настала очередь Майкла спросить:

— Что?

Я была так зациклена на Дине, будучи по другую сторону стекла в комнате для наблюдения,

что я не слишком много задумывалась о его отце. Я не особенно вслушивалась в сказанные им

слова. Но теперь я могла думать лишь о том, что — благодаря цене, уплаченной Дином — Рэддинг

наконец дал ФБР наводку на место, где мог скрываться профессор.

Будучи «организованным» убийцей, Дэниел Рэддинг преуспел в играх разума. Он умел

вводить людей в заблуждение. Он умел захватывать власть. Если бы он хоть на миг подумал, что

профессор был убийцей, он ни за что не рассказал бы Бриггсу о том, где его найти. Рэддинг мог

рассказать Бриггсу о местоположении профессора лишь при одном условии — благодаря

полученным им письмам, он понимал, что найдя профессора, Бриггс — и Стерлинг, и все

остальные агенты ФБР, поймут, что они далеко не так умны, как им хотелось бы.

Ведь действительно чудесные письма он получал только от студентов.

Когда я не ответила, Майкл окликнул агента Стерлинг:

— Была облава на домик профессора?

Она не произнесла ни слова. Она лишь зашла в дом и захлопнула за собой дверь. И тогда я

поняла, что я оказалась права.

— Никакой облавы не было, — сказала я Майклу. — Думаю, они нашли профессора, —

сглотнула я. — Мы должны были догадаться.

— Догадаться о чем?

— Думаю, они нашли профессора, — повторила я. — Но наш Н.О. нашел его первым.