Вторая дорога. Путь офицера

— Г осподин экиптос, что, происходит?

— Извините, Ваша честь, случайный выброс, при заклятии правды такое бывает, — дрогнувшим, голосом, сказал маг первую пришедшую на ум отговорку.

— Вопрос о. компенсации владельцу флюгера разберем потом, — в голосе судьи проскользнули злорадные нотки, — а сейчас извольте заняться своими обязанностями. Потерпевший Легрос!

Ну ладно, Легар, спокойно, с этим. Гаврошем произошел сбой, но. Легрос сам. знает, что. говорить, направимзаклятье заживления ран. Бесполезно, но. шар засветился, все в порядке… Что?!!

Легрос рассказывает правду?! Как?! Почему?! Кто. его подкупил?! И как теперь оправдываться? Ни казначей, ни Робер не поверят, что не было. заклятья правды! А он говорит и говорит, глядя вокруг ошалевшими, круглыми от удивления глазами.

Когда к судейскому столу шел Робер, он ожег мага таким. взглядом, которым. смотрят на. приговоренных. НогиМореля уже дрожали, он вспотел, крупные', мерзкие капли пота ползли по. спине, по. лицу, попадали в глаза. Ноотказаться от обязанностей экиптоса. невозможно, закон строг — дело. должно. быть доведено, до конца.

Вновь заклятье заживления, лишь бы засветился шар — ну уж против себя Робер говорить не будет! Неееет.!!! Только, не это! Так не бывает!

Ровным голосом, на. глазах собравшихся горожан, не сводя бешеного, взгляда с Мореля, полицейский Робер рассказывал, как договаривался и с Г аврошем, и с Легросом, и со. своими подчиненными в патруле, чтобы заставить этого. Ажана уйти из полиции, чтобы на освободившееся место, пришел его. племянник. А мальчишка- что мальчишка? Какое Роберу дело. до. его. руки, да и до. жизни, которая никому не интересна?

Когда перед судьей встал Ажан, Морель не выдержал — направил смертельное заклятье, чтобы хоть так исправить ситуацию. Ажан побледнел, пошатнулся — маг уже увидел шанс на. спасение… но. что. это? Тот посмотрел в глаза и, подмигнув, улыбнулся! И повторил свой рассказ.

Публика следила за судебным заседанием, как за великим. спектаклем, затаив дыхание'. Когда судья, выглядевший тоже обалдевшим от произошедшего, объявил Гавроша невиновным, а Робера и двоих полицейских подозреваемыми в ложном. доносе, толпа разразилась аплодисментами Такого, успеха в Амьене не добивалась ни одна, даже самая знаменитая театральная труппа.

Не упустил своего. и сын графа, который подошел к магу, обнял и от имени своего. отца поблагодарил завосстановление в Амьене закона и справедливости

Да, вот. именно. о. справедливости и думал в этот. момент, господин Морель, заранее представляя грядущие разговоры с казначеем и Робером, заранее пытаясь определить размер грядущих неустоек.

Во. всеобщем. ликовании, столь не соответствующем строгому регламенту суда, никто. не заметил, как отпущенный на свободу Гаврош на. дрожащих ногах ушел с площади, направившись в Зеленый квартал, где ждали больная мать и две сестренки, которых надо как-то. кормить еще несколько, лет — пока они не смогугвыйти на панель. Да, именно, на панель — чрево. Амьена строго. расписывало, роли для своих детей, и никакие благородные повороты сценарий не предусматривал.

10. "Две вещи наполняют душу всегда новым. и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще инрододжите'лыIC'C' мы размышляем о. них, — это. звездное небо. надо, мной и моральный закон во. мне". И.Кант" Критика практического, разума"

ГЛАВА XXI

На следующее утро личный состав полиции Амьена построился во внутреннем дворе.

Речь держал интендант полиции де Романген. Вначале было объявлено об увольнении Робера и его двоих подчиненных, как дискредис… дискредиф…, о Г осподи, с похмелья и не выговоришь. В общем, опозоривших славную полицию славного города.

Далее неожиданное — с этого дня, в соответствии с последними веяниями, амьенская полиция, как это уже произошло во многих других регионах Галлии, переходила на армейскую систему прохождения службы — вводились звания, за которые будут доплачивать, и соответствующие нарукавные шевроны. В перспективе ожидалось введение формы, разумеется, оригинального черного цвета, но это потом, если в казне деньги найдутся. Список присвоенных званий вывешен в коридоре, все, разойдись! Боже, ну зачем же я вчера столько выпил.

Полицейские ломанулись к спискам. Возгласы восторга, удивления, подначки — каждому интересно, как к нему теперь обращаться будут. Одно дело — эй ты, патрульный, и совсем другое — господин полицейский, а то и капрал. Приятно, черт возьми.

В конце концов все разошлись и у списка остался только Ажан, не понимающий — а он-то где.

— Ищешь себя? — Жан не заметил, как к нему подошел Гурвиль.

— Да. И еще Вас. И все неудачно.

— Все правильно. Мне только что звание утвердили — майор полиции, с Вашего разрешения.

Вот это да! Непрост, ох непрост оказался этот господин. Впрочем, простаком он никогда и не выглядел.