Вторая мировая: иной взгляд. Историческая публицистика журнала «Посев»

Как свидетельствует не только один Панин, в начале 1942 года в одном из лагпунктов на Печоре, куда хотел высадиться со своим десантом Бессонов, заключённым удалось разоружить охрану и поднять восстание, докатившееся до Устъ-Усы и подавленное только из-за недостатка боеприпасов.

Все эти свидетельства показывают, что в условиях первого года войны освободительное движение могло быть успешно начато при координации небольших сил вторжения с многомиллионной массой заключённых.

Нет нужды говорить, что в конечном итоге, когда бригада Бессонова была более или менее сформирована, высшее гитлеровское руководство, узнав об этом плане, перепугалось, ибо Гитлер больше всего боялся иметь дело с независимой русской силой, да ещё где-то под Уралом, то есть вне какого-либо контроля.

В части Бессонова были засланы агенты Гестапо и, хотя они были обнаружены, он был вскоре обвинён в «заговоре», антинемецких высказываниях, арестован и вместе со своим штабом посажен в концлагерь, где мы и встретились в 1944 году.

А бригада, предназначенная для высадки в лагеря, была передана из военно-воздушных сил руководству СС, расформирована и побатальонно использована в борьбе с партизанами.

Замысел и попытка генерала Бессонова осуществить его были лишь одним из многочисленных эпизодов того времени, когда многие пытались создать независимую организованную силу для освобождения страны. В отведённое мне время я вынужден ограничиться этим единственным примером, но в заключение мне хотелось бы сказать, что я, как и многие другие, принадлежу к той части НТС, которая вошла в неё во время войны. Вошла потому, что прежде всего искала независимую русскую силу. В частности, в НТС влилась в 1942 году и та небольшая подпольная организация, которая была создана при моём участии на Севере, ибо наши идеи и стремления оказались созвучны.

Это слияние произошло очень рано для фронтовых условий, но, с точки зрения объективной оценки военной и политической ситуации, оно было запоздалым. Никто в этом не виноват, кроме нас самих. Для каждого поколения наступает свой час. Наш час пробил летом 1941 года, и мы упустили его. Но это далеко не означает, что ничего не делалось. НТС сделал всё, что было в его силах.

Говоря о начальном периоде войны, я не могу обойти молчанием, что в то время, когда было сделано немало попыток создать независимую русскую силу, очень многие и часто лучшие, наиболее активные представители нашего поколения погибли не только в сталинских или гитлеровских лагерях, но и от руки Гестапо или особых отделов.

И это тоже одна из страниц нашей истории, которая рано или поздно найдёт свое освещение, подобное тому, какое дал А.И. Солженицын Архипелагу ГУЛаг.

«Унтерменш» майор граф Ламздорф В.Андрусов

«Посев», 2004, № 5

Граф Григорий Павлович Ламздорф-Галаган родился 19 февраля 1913 года в Петербурге и был вывезен родителями за границу в ноябре 1920-го. Они отбыли вместе с армией генерала П.Н. Врангеля. После Галлиполи и Сербии семья приехала во французскую столицу, где Григорий получил инженерное образование, одновременно активно участвуя в богатейшей культурной жизни русского Парижа.

Когда вспыхнула гражданская война в Испании, он поехал туда добровольцем, естественно, на стороне белых. Воевал исключительно храбро, получил два тяжёлых ранения, множество орденов, и окончил войну в звании лейтенанта «легиона» – испанского «спецназа».

После войны он возвратился в Париж и там узнал, что Франция – единственная страна, призывающая в армию лиц без гражданства. Пришлось Григорию Павловичу воевать снова, на этот раз против немцев. Он и тут навоевал себе высокие ордена, но война окончилась быстро и бесславно. Ему пришлось раненым бежать из немецкого плена.

Зато когда начался поход немцев на восток, он вынул свои спрятанные испанские офицерские бумаги и поехал в Россию.

В ходе II мировой многие представители белой эмиграции стремились возобновить гражданскую войну на территории СССР. Один из проектов был разработан С.Н. Ивановым и КГ. Кромиади. Они планировали создать из советских военнопленных воинскую структуру в качестве основы будущей русской национальной армии. В марте 1942 года командующий Группой Армий «Центр» фельдмаршал фон Клюге дал разрешение на формирование русской воинской части в Осинторфе (Белоруссия). Иванов и Кромиади сформулировали принципы:

«Формируемые части должны быть предусмотрены как русская национальная формация с задачей антикоммунистической борьбы…; Все пленные красноармейцы, взятые этими воинскими формированиями, будут входить в них как пополнение, и не будут направляться в лагеря…; Вся акция должна рассматриваться как подготовительная работа для будущего возглавителя русской освободительной борьбы, полагая, что таковым будет один из выдающихся советских генералов, находящихся в плену».