Вторая модель

– Видимо, я чего-то не понимаю, – сказал Райнхарт. – Вы ведь сказали, что этот принцип неприменим для космических перелетов.

– Совершенно верно.

– Тогда к чему это все? Если корабль взорвется, едва вернувшись в нашу вселенную…

– Дело в том, что это не корабль, – с лукавой улыбкой пояснил Шериков. – «Икар» – первое практическое применение принципов Хеджа. «Икар» – это бомба.

– Значит, вот оно, наше оружие, – проговорил Райнхарт. – Бомба. Громадная бомба.

– Бомба, движущаяся со сверхсветовой скоростью. Бомба, не существующая в нашем пространстве-времени. Бомба, которую центавриане не смогут ни сбить, ни даже засечь. Почему? Преодолев световой барьер, она прекратит существование, а как обнаружить то, чего не существует?

– Но…

– «Икар» стартует вне пределов лабораторий, с поверхности. Возьмет курс на Проксиму Центавра и отправится к ней, быстро наращивая скорость. В конечной точке полета его скорость превысит световую в сто раз. Ну, а в нашу вселенную «Икар» будет возвращен точно внутри Проксимы Центавра. Взрыв уничтожит звезду и разнесет большую часть ее планет, включая сюда метрополию – сердце Империи, Армун. Остановить «Икара», как только он будет запущен, центавриане не смогут никак. Спасения от него нет. Его ничто не остановит. И это не прогноз – это факт.

– Когда он будет готов?

Взгляд Шерикова вильнул в сторону.

– Скоро.

– А точнее? Как скоро?

Огромный поляк замялся.

– Собственно говоря, задерживает нас только одно. Сейчас.

Шериков повел Райнхарта через зал, по пути отпихнув с дороги одного из лабораторных охранников.

– Вот, видите? – сказал он, постучав по открытому с одной стороны шару величиной с грейпфрут. – С его-то сборкой вся и загвоздка.

– Что это?

– Главный блок управления. В расчетный момент эта штука должна вывести «Икара» на субсветовую скорость, причем с абсолютной точностью. Срок пребывания «Икара» внутри звезды исчисляется микросекундами. Если блок управления не сработает как нужно, «Икар» минует звезду и умчится дальше, за пределы системы центавриан.

– Насколько этот блок близок к завершению?

Шериков, покачав головой, неопределенно развел руками.

– Как знать? Его реле должны быть соединены меж собой бесконечно крохотными, микроскопическими зажимами и проводами, которые не различить невооруженным глазом.

– Но хоть какую-то дату окончания работ вы назвать можете?

Шериков, сунув руку за отворот пиджака, вынул из внутреннего кармана небольшую, бурого цвета картонную папку.

– Вот свежая подборка данных для аналитических ЭСМ, включая и дату окончания работ. Скармливайте машинам смело. Срок я указал по максимуму, десять дней. Пусть машины от этого и отталкиваются.

Райнхарт принял папку не без сомнений.

– Насчет срока вы не ошибаетесь? Я пока что не знаю, насколько могу вам доверять.

Шериков помрачнел, как туча.

– Тогда придется рискнуть, комиссар. У меня к вам доверия не больше, чем у вас ко мне. Я же знаю, вы с радостью заменили бы меня какой-нибудь из собственных марионеток, нашелся бы только повод.

Райнхарт окинул великана-ученого задумчивым взглядом. Да, Шериков – орешек из твердых, не всякому по зубам. Конечно, Военные Разработки подчинялись Госбезопасности, а не Совету, и позиции Шерикова не отличались особой прочностью, однако потенциальную опасность он – упрямец, индивидуалист, отказывающийся поступиться собственным благополучием ради общего блага, – представлял серьезную.

– Что ж, хорошо, – сказал Райнхарт, неторопливо убрав в карман папку. – Я передам эти данные в обработку. Но смотрите, если не справитесь… Никаких промахов быть не должно. От следующих нескольких дней зависит очень и очень многое.

– То есть, если прогнозируемое соотношение сил изменится в нашу пользу, вы отдадите приказ о подготовке к всеобщей мобилизации?

– Да, – подтвердил Райнхарт. – Отдам немедленно, как только увижу изменения в прогнозах.

Стоя перед машинами, Райнхарт напряженно, в тревоге ждал результатов анализа. Было два часа пополудни. Майский денек выдался теплым, приятным во всех отношениях. Планета за стенами здания жила обычной будничной жизнью.

Обычной? Нет, не совсем. Охватившие всех и каждого чувства витали в воздухе, общее возбуждение нарастало день ото дня. Долгое время Терра ждала своего часа. Удар по Проксиме Центавра следовало нанести, и чем раньше, тем лучше. Древняя Центаврианская Империя взяла Терру в кольцо, заперла человечество в границах одной-единственной планетной системы. Необъятная, плотная сеть, накрывшая небеса, отрезала Терру от сверкающих алмазов за ее пределами… С этим нужно было покончить.

Аналитические ЭСМ негромко гудели, и наконец прежнее сочетание цифр исчезло, а новое все не появлялось и не появлялось. В ожидании Райнхарт подобрался, напрягся всем телом…

…и ахнул.

Теперь машины оценивали соотношение сил как 7 к 6. В пользу Терры!

Не прошло и пяти минут, как приказ о подготовке к всеобщей мобилизации был разослан во все государственные ведомства. Совет во главе с председателем Дуффе немедленно собрался на заседание. События понеслись вскачь.

Однако какие тут могли быть сомнения? 7 к 6. В пользу Терры!