Вторая модель

– Комиссар, подойдите к нам, в зал ЭСМ, и как можно скорее. Тут кое-что происходит.

– Что именно?

– Я покажу вам.

Встревоженный, Райнхарт поспешно покинул кабинет. Миновав коридор, он вошел в зал и увидел Каплана, замершего напротив главной аналитической ЭСМ.

– Что тут у вас? – требовательно спросил Райнхарт, бросив взгляд на показания.

Цифры не изменились.

Каплан нервно встряхнул листом пленки с сообщением.

– Пару минут назад я скормил машинам вот это. А после того, как увидел результат, немедленно удалил данные. Сообщение я вам показывал: это та самая докладная из Департамента Исторических Изысканий. Насчет человека из прошлого.

– Что произошло после передачи ее машинам?

Каплан судорожно дернул кадыком.

– Сейчас покажу. Проделаю то же самое снова, точно таким же образом, – пробормотал он, кладя пленку на движущуюся ленту загрузочного конвейера. – Смотрите на цифры.

Райнхарт напрягся всем телом, не сводя глаз с прогноза. Какое-то время ничего не менялось; машины по-прежнему оценивали шансы как 7 к 6, но вот… но вот цифры исчезли. Негромкий гул машин на миг стих. Еще миг, и на месте исчезнувших цифр появились новые. 4 к 24 в пользу центавриан… Охваченный недобрыми предчувствиями, Райнхарт негромко ахнул, однако цифры прогноза снова исчезли, сменяясь другими. 16 к 38 за Проксиму Центавра… 48 к 86… 79 к 15 в пользу Терры… и наконец, вообще ничего. Машины гудели, но не выдавали ничего нового.

Никаких прогнозов. Никаких цифр. Даже нулей.

– Что это значит? – опешив, пробормотал Райнхарт.

– Просто фантастика. Никому из нас в голову не приходило, что…

– Что происходит?

– Машины не могут обработать поступившие данные. Потому никаких показаний и не выдают. Эти данные не интегрируются в общую картину. Их невозможно использовать как прогностический материал, и из-за этого все расчеты идут насмарку.

– Почему?

Каплана, по-прежнему бледного – губы, и те будто тесто, – била крупная дрожь.

– Потому что здесь мы имеем дело с переменной величиной. С показателем, из которого невозможно сделать какие-либо логические выводы. Человек из прошлого! Непредсказуемый фактор. Машинам он не по силам.

II

Налетевший ураган застиг Томаса Коула за работой в то время, как он точил нож на наждачным кругу.

Нож принадлежал старой знакомой, той самой леди из большого зеленого дома. Всякий раз, как Коул проезжал мимо в фургончике-двуколке, украшенном надписью «На все руки мастер», у этой леди находилось, что наточить. Время от времени она угощала Коула чашечкой кофе – горячего черного, из старого, изрядно помятого кофейника. Угощение Коулу нравилось: хороший кофе он любил всей душой.

Денек выдался дождливым и хмурым. Дела шли хуже некуда. Проезжающий автомобиль напугал пару его лошадок. В плохую погоду людей во дворах куда меньше, а стало быть, хочешь не хочешь, слезай с облучка и иди, звони в двери…

С другой стороны, хозяин вон того желтого дома заплатил ему доллар за ремонт электрического холодильного шкафа. Никто другой – даже механик с фабрики – починить шкаф не смог, а доллара хватит надолго. Доллар – это же целая куча денег.

Приближение урагана Коул заметил заранее, еще до того, как его накрыло. Все вокруг стихло, а он, поглощенный работой, трудился, склонившись к точильному кругу и зажав вожжи между коленями.

Нож он наточил замечательно: еще немного, и делу конец. Плюнув на лезвие, Коул поднял нож ближе к свету… Тут-то ураган его и настиг.

Еще миг, и вихрь окружил Коула со всех сторон. Ничего, кроме серой мглы… Похоже, и он, и фургон, и лошади оказались в самом сердце ненастья. Несет их куда-то, а вокруг – ни звука, ни шороха, повсюду лишь непроглядная мутно-серая пелена.

Не успел Коул сообразить, что теперь делать и как вернуть пожилой леди наточенный нож, ураган внезапным толчком опрокинул фургончик, вытряхнув Коула на землю. Лошади в ужасе завизжали, затрепыхались, пытаясь подняться, и Коул тоже поспешил вскочить на ноги.

Где это он?

Серая мгла рассеялась. Со всех сторон откуда ни возьмись высились белые стены. Сверху струился неяркий свет – не дневной, но что-то вроде. Лошади, едва поднявшись на ноги, поволокли опрокинутый набок фургончик за собой, рассыпая по пути инструмент и прочую ремонтную утварь. Рывком перевернув фургончик на колеса, Коул прыгнул на облучок…

И только тогда впервые увидел этих людей.

От людей с изумленными, бледными лицами, в незнакомых мундирах, явно веяло угрозой.

Чуя недоброе, Коул направил упряжку к дверям. Гремя о стальной пол сталью подков, лошади разбросали в стороны изумленных людей, промчались сквозь широкий дверной проем и вынесли Коула в просторный зал – в холл какого-то здания вроде больницы.

Впереди зал разделялся надвое. К фургончику со всех сторон бежали еще люди в мундирах. Возбужденно крича, они кишели вокруг, точно белые муравьи. В угол фургона, чудом не зацепив Коула, ударило что-то наподобие темно-пурпурного луча. От опаленных досок повалил дым.