Вторая модель

Вернее, что-то, похожее на сандалии. Приглядевшись, Коул заметил, что и плащ, и «сандалии» пошиты из какого-то тускло блестящего, слегка искрящегося в лучах солнца материала – скорее, металла, чем ткани.

Чуть дальше Коулу встретилась женщина, поливавшая цветы возле края лужайки. При виде приближающейся упряжки женщина выпрямилась, удивленно, а затем и испуганно вытаращила глаза, невольно раскрытый рот ее превратился в округлое, безмолвное «О». Лейка, выскользнувшая из рук, беззвучно откатилась в траву.

Коул мгновенно покраснел и поспешил отвернуться: женщина оказалась почти неодетой! Расправив вожжи, он подхлестнул лошадей и проехал мимо.

Женщина за спиной все так же стояла столбом. Украдкой оглянувшись назад, Коул хрипло прикрикнул на лошадей. Казалось, его уши вот-вот вспыхнут огнем. Действительно, глаза его не обманули. Из одежды на женщине имелись только полупрозрачные шорты… и более ничего. Наготу прикрывал лишь жалкий клочок того же тускло блестящего материала, мерцающего, искрящегося на солнце, а прочие части небольшого, ладно скроенного тела выставлены всем напоказ.

Коул придержал лошадей. А ведь красива, красива… Темно-русые волосы, глаза карие, полные губы красные, и фигура – любой на зависть. Тонкая талия, стройные голые ноги, поросшие мягким пушком, полные груди… В ярости Коул прогнал эти мысли прочь. Работу нужно искать. Делом заняться. Делом!

Остановив фургончик «На все руки мастер» у обочины, Коул спрыгнул на мостовую, наугад выбрал дом и не без опаски подошел к нему ближе. Выглядел дом симпатично, простенько и красиво, но с виду казался очень уж хрупким и вдобавок ничем не отличался от остальных.

Коул поднялся на крыльцо. Звонка возле двери не обнаружилось. Озадаченный, Коул принялся искать его и боязливо провел ладонью по дверной филенке. В тот же миг из-за двери донеслось негромкое тиканье, завершившееся резким, сухим щелчком где-то вровень с глазами. Вздрогнув от неожиданности, Коул поднял взгляд и еле успел заметить блеск объективов, которые заслонила отодвинувшаяся и тут же вставшая на место панель напротив его лица. Его сфотографировали?

Пока он гадал, что бы это могло означать, дверь распахнулась, и проем, угрожающе нависнув над Коулом, почти целиком заполнил рослый, широкоплечий человек в мундире песочного цвета.

– Что вам здесь нужно? – строго спросил он.

– Я… работу ищу, – пробормотал Коул. – Любую работу. Все, что угодно, делать могу, любую вещь починю. Я, видите ли, ремонтирую сломанное. Вещи, нуждающиеся в починке. Какие угодно…

Осекшись, он в неуверенности умолк.

– Так обратитесь в Департамент Трудоустройства при Государственном Комитете по Занятости Населения. Вы же знаете: всем, что касается трудовой терапии, управляют они, – сухо сказал человек в песочном мундире, смерив Коула пристальным взглядом. – А для чего вы в эту древнюю одежду вырядились?

– Древнюю? Почему же? Я…

Но тут человек в песочном мундире бросил взгляд ему за спину, на фургончик с надписью «На все руки мастер», запряженный парой дремлющих лошадей.

– А это еще что такое? Что это за животные? Лошади?! Вот чудо из чудес…

Почесав подбородок, человек в песочном мундире уставился на Коула пристальнее прежнего.

– Чудо? – в тревоге промямлил Коул. – Что же в них чудесного?

– Лошадей на свете не существует уже больше ста лет. Всех до одной истребили во время Пятой Атомной Войны. Вот что в них чудесного, понимаете ли.

Коул тут же насторожился и напрягся всем телом. Взгляд человека в песочном мундире сделался жестким, холодным, точно острая сталь. Не сводя с него глаз, Коул попятился прочь с крыльца, на дорожку. Похоже, он то ли сказал, то ли сделал что-то не то. Впредь надо быть осторожнее.

– Пойду я, наверное, – пробормотал он.

– Лошадей нет на свете уже больше века, – проговорил человек в песочном мундире, шагнув за ним следом. – Кто вы такой? Отчего так одеты? Где взяли эту повозку и пару лошадей?

– Пойду я, – повторил Коул, отступив еще на пару шагов.

Человек в песочном мундире, сорвав с пояса что-то вроде тонкой металлической трубки, протянул ее Коулу.

Странный предмет оказался каким-то документом, тонким листом металла, свернутым в трубку. Слова, надписи… ничего не разберешь! Портрет хозяина дома, длинные строки цифр, непонятные числа…

– Я – Уинслоу, – продолжал человек в песочном мундире, – заведующий складскими службами Государственного Резерва. Отвечайте немедленно, не то машина Госбезопасности будет здесь через пять минут.

И Коул, нисколько не медля, сорвался с места – опустил голову и во всю прыть помчался по дорожке к фургончику, в сторону улицы.

Тут-то его и накрыло – ударило в спину, будто невидимой налетевшей сзади стеной. Оглушенный, не чуя под собой ног, Коул рухнул ничком, носом в пыль. Сведенное судорогами, все его тело ныло, отказывалось повиноваться, однако спазмы постепенно слабели и наконец унялись.