Вторая могила слева

- Ну, знавала я одного парня, который хотел стать профессиональным бейсболистом. Что он только ни делал.

- Он сейчас женат?

- Да, - ответила я, не представляя, к чему он клонит. – У него двое детей.

- Сын есть?

- Да. И дочка.

- Позволь спросить, чем занимается его сын?

Ну конечно. Так легко меня подловил.

- Играет в бейсбол. С двух лет.

Рейес понимающе кивнул.

- И он будет снова и снова давить на сына, заставлять его играть в бейсбол, быть профессиональным спортсменом, каким он сам так и не стал.

- Твоему отцу не удалось покорить мир, поэтому он воспитывал свое дитя, которое сделает это за него.

- Именно.

- И как? Хорошо он тебя вышколил?

- Каковы шансы, что тот ребенок вырастет и станет профессиональным бейсболистом?

- Понимаю. Ты не такой, как он. Но мне сказали, что материальное тело – все равно что якорь. Без него ты утратишь свою человечность. Станешь тем, кем он хочет тебя видеть.

- Как так получается, что ты веришь всему, что тебе обо мне говорят, но ни единому слову из того, что тебе говорю я?

- Не правда, - огрызнулась я, прижимая к груди декоративную подушку. – Ты мне сказал, что не знаешь, что случится, если ты умрешь. Я только пытаюсь это выяснить.

- Но все, что тебе удается узнать, сплошной негатив. Катастрофа. – Он взглянул на меня из-под ресниц и прошептал: - Ложь.

- Ты сам только что сказал, зачем тебя создали. Это не ложь.

- Отец создал меня по одной-единственной причине. Но это вовсе не делает меня его марионеткой. И тем более не делает меня гребаным антихристом. – Рейес отвернулся от меня. Его гнев рос, поглощая раздражение. Громко вздохнув, он проговорил: - Я не хочу ссориться.

- Я тоже. – Я подскочила. – Я только хочу тебя найти. Хочу, чтобы с тобой все было в порядке.

- Что в слове «ловушка» тебе не понятно? – Он повернулся ко мне. В глазах светилось только одно – чистая ярость. – Пока ты в безопасности, со мной никогда не будет все в порядке.

В дверь постучали. Мы оба повернулись на звук.

- Друг, - раздраженно произнес Рейес.

- Куки? – Но ведь она никогда не стучит.

- Второй.

- У меня больше двух друзей, Рейес.

- Я все слышал, - сказал Гаррет, когда я открыла дверь. А через секунду он уже целился куда-то из пистолета. Мне определенно надо этому научиться. – Где он? – Гаррет протиснулся мимо меня и стал осматривать квартиру.

Рейес все еще был здесь. Я его чувствовала, хотя уже не видела. Как и Гаррет, что, впрочем, совершенно не имеет значения. Вряд ли пушка принесет какую-то пользу, если ему действительно придется обменяться мнениями с сыном Сатаны.

- Его здесь нет.

Гаррет повернулся ко мне, скрипя зубами.

- Я думал, мы заключили сделку.

- Остынь, дружочек, - сказала я, закрыв дверь, и пошла к кофеварке. Мне нужен кофеин. – Его материального тела здесь нет. А нематериальное обиженно испарилось.

Послышалось низкое рычание, пока я искала свою любимую чашку. Ту, на которой написано «Эдвард предпочитает брюнеток».

- Собираешься так поздно пить кофе?

- Или кофе, или пятый стакан виски.

- Вся эта муть с материальными и нематериальными телами Фэрроу выносит мне мозг.

- Ты нарыл что-нибудь на мертвого парня из багажника? – спросила я, видя, как заходит Куки. В пижаме.

- Ой, - выдохнула она, удивившись, что у нас компания. – Наверное, пойду переоденусь.

- Не дури, это всего лишь Своупс, - мрачно заметила я.

- Ну да. – Куки застенчиво прикрыла грудь, как будто фланелевая пижама могла быть прозрачной. Направляясь к кофеварке, Куки нервно и пискляво хихикнула.

Давно пора этим двум познакомиться поближе. Она втрескалась в Гаррета с первого взгляда, когда тот вошел в мой офис вслед за дядей Бобом. Они расследовали дело, и Гаррет остался в приемной, она же кабинет Куки, чтобы Диби мог поговорить со мной с глазу на глаз и выяснить, что мне известно об убийстве пожилой женщины из Хайтс. Это было еще до того, как Гаррет узнал обо мне правду. Не знаю, о чем они говорили, но с тех пор Куки словно подменили. Хотя, конечно, может быть, все дело в том, что она оставалась целых десять минут наедине с высоким мускулистым мужиком с кожей цвета мокко, благодаря которой его серые глаза сверкают, как серебро на солнце.

Он ухмыльнулся, точно зная, как действует на Куки (как и на большинство женщин, чего греха таить), а потом уселся в кресло возле дивана.

- Воспитательница детского сада, - заявил Своупс, видимо, отвечая на мой вопрос о машине Куки.

Я навалила в чашку столько сливок, что кофе стал неузнаваемым, и, подмигнув Куки, сказала:

- Своупс, нам неинтересно, кем ты хотел стать, когда вырастешь. Мы хотим знать, что ты выяснил о машине Куки.

- О моей машине? – прошептала она, округлив глаза.

- Юмористка, - рассеянно пробормотал Своупс, изучая угол, где стоял, то есть висел мистер Вонг. – Предыдущей владелицей была воспитательница детского сада.

- Ты имеешь в виду, она водила мою машину до меня? – спросила Куки, усаживаясь с кофе на диван напротив Своупса.

Он улыбнулся. Я тоже, потому что это, кажется, самая длинная речь, которую она толкнула в его адрес.

- Ага. На ее имя выписана целая куча штрафов за превышение скорости.