Вторая невеста

Было около трех утра, когда Федор и Коля вышли наконец из разоренной квартиры Зинченко. Хозяина увезли, окна закрыли, отключили воду и свет, а дверь опечатали. Все. Финита.

– Устал как собака, – сказал Коля, потягиваясь. – Вот так живешь и не знаешь… – Ночной пустой город настроил его на философский лад. – Как кукла на нитке, и каждую минуту могут дернуть. Что скажешь, философ?

– Знаешь, как говорил герой одного американского кино? Мы все умрем, но не сейчас и не сегодня.

– Понял, спасибо. Как по-твоему…

– Зинченко убили, Коля.

– Такое у тебя внутреннее чувство? Чуйка, как говорит наш водитель.

– У него был тот, кто убил Алину и, возможно, первую его невесту.

– Как-то это не по-людски… – Коля покрутил головой, – ждать восемнадцать лет. Чего он ждал?

– Кто вел то дело?

– Следователь Андрейченко, Иван Петрович, умер уже. Я был в архиве, просмотрел дело, там двенадцать томов. Копали глубоко, да все без толку. Правда, там мало что осталось – лет десять назад прорвало трубу, хлестало два дня – как раз праздники были…

– Коля, я хотел спросить, – вспомнил Федор, – замочек на подвеске Алины был сломан или нет?

– А я все думал – спросит? Не спросит? – Коля хмыкнул. – Не сломан. И что, по-твоему, это значит? С философской точки зрения?

– Это значит, что цепочку сняли и положили на ступеньки склепа намеренно.

– Не факт. Алина могла держать ее в кармане жакета. Моя Ирка вечно опаздывает, сует в карманы разное барахло, а по дороге цепляет на себя. Или когда шла с парковки, сняла и сунула в карман на всякий случай. А на кладбище, когда он ее нес, цепочка выпала.

Некоторое время они шли молча. Коля добавил, уточняя:

– Он мог снять цепочку, вещь ценная, золотая, а потом выронил.

– Нет, Коля, я думаю, он оставил ее там специально.

– На хрен?

– Не знаю. Чтобы привлечь внимание. Он хотел, чтобы ее нашли.

– Чье внимание? Какой дурак будет за здорово живешь шляться по старому кладбищу? Все, что можно было там спереть, давно сперли. Ты ее обнаружил, потому что искал. Если бы он хотел, чтобы ее нашли, позвонил бы.

– Ты прав, но это был знак, понимаешь? Маяк, который сигналил… Это все, что он мог себе позволить, понимаешь? Хоть цепочку.

– Какой, к черту, маяк?! – в досаде воскликнул капитан. – Что «все»? Что он себе позволил? Что за тайны… папы Карло? Ты прямо как ведьма в зомбоящике. Все, по домам! Про маяк и знаки завтра доложишь Савелию, он такие байки любит.

Они снова замолчали надолго. Неожиданно Коля спросил:

– Что у тебя с ней?

– Ничего.

– Ну и зря! Стареешь, Федька! Я бы на твоем месте…

– Старею, – мирно согласился Федор, спрашивая себя, кого имел в виду капитан Астахов.

Вдруг Астахов, заложив пальцы в рот, оглушительно свистнул, и припозднившееся желтое такси вильнуло в их сторону.

Всю дорогу они проехали молча. Федор вышел у своего дома, капитан поехал дальше. На прощание Федор сказал:

– Знаешь, Коля, говорят, месть такое блюдо, которое нужно подавать холодным.

– Это ты мне как философ? – спросил Астахов и обратился к водителю: – Поехали, начальник!

– Подожди, Коля! Я подумал, надо бы посмотреть на кладбище, желательно с собакой, и чем раньше, тем лучше.