Вторая невеста

Глава 20 Дуумвират

– А Коля придет? – спросил Зотов, когда Федор появился у столика в баре «Тутси». Он пришел первым, уютно устроился в их излюбленном месте в углу и сверлил взглядом вход в ожидании друзей.

– Капитану не до нас, Савелий. Ирочка помяла его гордость, и ему теперь не до нас.

Савелий спросил недоуменно:

– Гордость?

– Его «Хонду».

Савелий ахнул:

– Не может быть! А как сама она?

– Кажется, жива. Но Коля очень недоволен.

– Слава богу, жива. Сейчас опасно ездить, любой может купить права.

– Коля выразился примерно так же.

– А что новенького?

– Ты имеешь в виду, кого еще убили?

– Нет! – испугался Савелий. – Просто спрашиваю. А… что?

– Савелий, помнишь Кристину?

– Конечно! Он еще в монастырь собирался.

– Он передумал. Его вчера убили.

– Как… убили? Но… Кто? – Савелий беспомощно смотрел на Федора своими близко посаженными глазами.

– Ищем, пока неясно.

– А как?

– Его удавили шарфом в гримерной «Белой совы».

– Но… почему? И какое отношение это имеет к Зинченко?

– Черт его знает, Савелий. Все как-то переплелось, лично я не верю в совпадения. Не знаю, что и думать.

– Какие совпадения? В чем?

Савелий не на шутку встревожился. Он был трепетен как лань – следствие тысяч прочитанных по долгу службы дамских романов.

– В чем совпадения?.. Ладно, слушай. Неделю назад я был с Майей Корфу в «Белой сове». Это художница, помнишь? – Савелий кивнул. – Она попросила меня пойти с ней, так как боится идти одна, тем более в такое сомнительное заведение, как «Сова». Там в тот вечер пела Стелла, слышал?

– Нет, не слышал, – пробормотал Савелий. – И… что?

– Она поет только там в силу некоторых особенностей психики, частых депрессий, просто необязательности, а в «Сове» ее терпят, так как голос у нее уникальный, и публика с риском для жизни ломится послушать.

Оказалось, что они знакомы – Майя и Стелла. Дива после концерта подошла к нашему столику поздороваться. Я не слышал, о чем они говорили, так как оставил их одних, не хотел мешать. Но конфликт между ними был налицо, и это меня заинтересовало.

У меня возникло чувство, что Стеллу я где-то видел раньше, причем недавно. Достал фотографии с выставки, показал Барону…

– Кому?

– Барону. Умнейший кот, Савелий. Как человек. Рассмотрели мы их со тщанием, и вдруг вижу – ба! Да это же дива Стелла! Но уже в мужском облике – с короткой стрижкой, в белых брюках и черном кожаном жилете, с пестрым шарфом вокруг шеи.

На другой день я отправился в «Белую сову» и задал пару вопросов Кристине, но он соврал мне – сказал, что ничего не знает, а со Стеллой едва знаком. Но кое-что я все-таки о диве узнал. Проблемы с психикой, мания преследования, боязнь чужих… и так далее. И родственница-художница, сестра! По-видимому, которая увезла ее в Италию и сдала в психлечебницу. А потом Кристину убили. Слишком большая цена за вранье, правда?

– А какое отношение они имеют к… вообще ко всему?

– Ну как же! На выставке были Алина и ее подружка, и там же присутствовала и Стелла, но уже как мужчина.

Вчера вечером я встретился с Майей и узнал, что дива на самом деле не женщина, а мужчина, трансвестит Максим, ее сводный брат. Много лет назад у них в семье произошла трагедия – Максим расстрелял из отцовского ружья мать и ее друга, ему было тогда десять лет. И с тех пор у него появились странности… в характере и поведении.

Впечатлительный Савелий ахнул.

– После убийства его держали какое-то время в стационаре. Он перестал разговаривать и молчал почти два года. С ним жил тогда бывший афганец Сережа, воспитатель мальчика и его неофициальный опекун. Он до сих пор тесно связан с этой семьей – живет в домике для гостей в поместье Майи, присматривает за ее особняком и садом. Я видел его, по-моему, этот человек способен на все. Потом Майя уехала в Италию и вышла там замуж. А спустя несколько лет забрала к себе Максима. Выяснилось, у него прекрасный голос, и Майя думала, что он сделает там карьеру. Но он оказался совершенно асоциальным типом, попал в лечебницу, провел там пару лет и как-то смог удрать и вернуться домой. С тех пор боится врачей и, похоже, ненавидит сводную сестру, хотя в детстве они были очень дружны.

– Это она тебе рассказала?

– Она. Мы ужинали в «Детинце», а потом пришел Леша Добродеев и перелез через ящики с цветами. После этого мы молчали и только его слушали. Он читал стихи, острил, кричал и дирижировал при этом ножом и вилкой. Я чувствовал себя на сеансе у гипнотизера, только вместо блестящего шарика он размахивал столовыми приборами. А потом мы пошли на пешеходный мост смотреть на луну. Ты заметил, что сейчас полнолуние?

– Заметил. Зося позвала меня на балкон и показала. А потом?

– А потом… Я отвез Майю домой и… все.

– Ты… вы… А как же Полина?

–  Ты и вы , как ты выразился, Савелий, друзья. У Майи в нашем городе много друзей – Виталя Щанский отмечается почти каждый день, Речицкий… А Полина… – Он запнулся. – Она, кстати, прилетает послезавтра.

– Извини, Федя, я не хотел, извини. Ну, и что теперь? С Майей и ее братом?