Вторая невеста

Вот так или почти так были расставлены фигуры на момент встречи нашего триумвирата в «Тутси». Сбора для подведения итогов и окончательной расстановки точек над «i».

– За встречу! – провозгласил отдышавшийся капитан Астахов. И они выпили. – Я тебе сразу сказал, что она с приветом, – начал Коля, возвращаясь к вечной теме художницы Майи Корфу.

– О мертвых или хорошо, или ничего, – поспешил Савелий, метнув настороженный взгляд на Федора.

– Ты ее картины видел? – резко спросил Коля.

– Не успел.

– Так сходи посмотри. Они теперь в музее. Я специально сходил, отметился. Это картины убийцы, Савелий. А у тебя, Федор, с головой большие проблемы.

– Майя Корфу – незаурядный художник, – ответил Федор. Был он молчалив и невесел.

– Это большой вопрос, – не согласился Коля. – Меня лично с души воротит от ее художеств. Ладно, ладно! – Он поднял руки, словно сдавался. – Молчу. Может, с философской точки зрения… – не удержался он.

Они помолчали.

– А этот цветок! – вспомнил Коля. – Вонючий! Цветок смерти! Лешка Добродеев говорит, он помер. Добродеев целую теорию развернул, что между художницей и цветком была, мол, мистическая связь, и ее смерть вызвала смерть цветка. Фигня, одним словом. Вы Лешку знаете, он что угодно набуровит.

– Какая трагическая история… – заметил задумчиво Савелий.

– Ты, Федя, чудом уцелел! Ты хоть это понимаешь? А все почему? Ну скажи, почему тебя всегда тянет на гниль? Почему тебе скучно с нормальной бабой? Вот и Полина! Что это? С философской точки зрения?

Федор вспомнил, как провожал Полину. Братья и дядя деликатно отошли в сторону, а они остались на перроне. Говорить было не о чем, оба чувствовали – что-то ушло из их отношений, и объяснить, что это, они не могли. То ли погибшая Майя Корфу стояла между ними, то ли пережитый ужас, то ли его собственное чувство вины. Возможно, у Полины возникло подспудное желание все забыть и отрешиться, а потому бежать без оглядки из этого проклятого города. А Федор являлся его частью…

– Полина, может, останешься? – спросил он.

Она покачала головой и улыбнулась. Протянула руку и погладила его по щеке. Он прижал ее руку к губам. Расставание их было печальным – они не могли объяснить себе, почему нужно расставаться, но оба чувствовали, что почему-то надо, и это уже навсегда.

Они не говорили о том, что произошло. Федор попытался что-то сказать, но Полина покачала головой – не надо. Пережито, забыто… Забыто?

– Я приеду? – полуспросил он.

– Летом! Конечно, приезжай, – легко согласилась Полина. Они с улыбкой смотрели друг на друга.