Вторая попытка

Поскольку этаж был цокольный, наличие искомого объекта не просматривалось. Следовало решать на месте: то ли стучаться (звонить) во входную дверь, то ли дожидаться Божьего успитка у подъезда. Брамфатуров выбрал нечто среднее – видимо, чтобы и Господу угодить, и черта не обидеть: подождать с полчаса снаружи, затем попроситься внутрь. Но вскоре понял, что был слишком опрометчив, выделив на угождение Всевышнему целых полчаса. За первые десять минут он успел привлечь внимание не только мимо проходящих аборигенов, но и тех из них, что имели привычку долгими часами таращиться в окно в надежде высмотреть что-нибудь интересное, пригодное для передачи по местному беспроводному телеграфу. Владимир почувствовал, что его героические деяния, связанные с обрубом назойливого хвоста, постепенно теряют свой смысл, поскольку любая беспроводная телеграфная цепь в этой стране рано или поздно замыкается на всеслышащем ухе тайной полиции.

Слава Богу, что именно в этот момент тяжких сомнений в снежной замяти сперва возникла, затем отделилась от нее, наконец – материализовалась девушка в клетчатом пальто с модной пелериной.

– Аракелян Анаит Вачагановна?

– Да, это я. А вы кто? Я вас не знаю…

– Я – Брамфатуров Владимир Владимирович. Вы, действительно, вряд ли обо мне слышали… пока еще…

Девушка вдруг одарила его таким взглядом своих миндалевидных глаз, что он с тоской подумал о сохранности наличности в своих карманах. Именно от таких հայացք[345] -ов она и пропадает! В этом взгляде присутствовали в равных пропорциях, не заглушая, но, наоборот, усиливая друг друга: непонимание того, как вообще такое может быть; возмущение тем, что это все же случилось, изумление тому, что Господь все-таки допустил сие; наконец, робкая надежда, что произошедшее (сказанное) всего лишь дурацкий розыгрыш…

– Откуда вы меня знаете?

– Если бы не вот этот ваш фирменный взгляд, я бы, наверное, усомнился в том, что знаю вас. Но он меня без слов убедил, что я вас знаю, причем далеко не поверхностно, а близко… Вместе с тем я и сам бы хотел знать, откуда я вас знаю. Я ведь даже не видел вас никогда… Во всяком случае, не должен был… Вы живете в одном конце города, я в другом. Вы учитесь в армянской школе, я – в русской… Словом, шанса, что мы могли где-то встретиться и познакомиться, практически никакого. И тем не менее ноги мои сами привели меня сюда. И ваше имя, и весь ваш образ как-то сами собой материализовались в моей голове. И я вдруг осознал, что знаю не только вас, но и вашу сестру Карину, и брата Ашота, и отца вашего – Вачагана Бегларовича… Я даже знаю, что вашу преждевременно почившую матушку звали Лилит Срапионовна. Более того, мне известно также, что имя Вачаган не настоящее имя вашего отца. Что он получил его вместе с паспортом по нерадивости паспортистки, перепутавшей имена вашего отца – Геворка – и его друга Вачагана, вместе с ним получавшего свой паспорт… Кстати, Анаит, на нас глазеют. Не лучше ли будет, если вы пригласите меня на чашечку кофе в вашу квартиру, которая, как я знаю, находится на первом этаже этого самого дома?.. Не бойтесь, я не сумасшедший. И по-русски говорю с вами вовсе не потому, что не знаю армянского, а потому, что мне известно – к русскоязычным здесь доверия больше. Считается, что они культурнее… А в общем, вам решать. Одно ваше слово, и я молча удалюсь, и больше вы обо мне не услышите…

– Сперва разбудили мое женское любопытство, а теперь ждете, чтобы я вам сказала «փախի, խուժան»[346]. Не дождетесь. Лучше сходите в магазин и купите чего-нибудь вкусненького, а я пока приберусь дома, а то там такой кавардак с утра остался, что даже перед русскоязычными стыдно…

– Да, действительно – пробормотал обескураженный Владимир – я как-то об этом не подумал…

– О чем? О кавардаке в моем доме? – подбоченилась девушка.

– И о нем тоже, – несколько придурковато признался Брамфатуров.

– Я сейчас, я быстро, я вспомнил: здесь же есть прекрасный гастроном неподалеку…

– Откуда это вам известно? Вы ведь говорили, что живете в другой части города, – подозрительно прищурилась девушка.

– Не знаю – откуда. Но скорее всего от вас… Да, и еще я вспомнил, что вы близоруки, но очки не носите. Из эстетических соображений…

– Очень интересно, – покачала головой девушка, затем повторно сверкнула вышеописанным взглядом и величественно скрылась в подъезде.

Брамфатуров зажмурился, блаженно вздохнул, счастливо улыбнулся, огляделся, как бы вспоминая, в какую сторону надобно двигаться, чтобы не избежать встречи с «прекрасным» гастрономом, и смело двинулся в нужном направлении – между прочим, к великому сожалению кумушек, прильнувших к окнам. Сии особы были крайне разочарованы: две минуты разговора с этой гордячкой из первого подъезда и всё? Опять придется самим воображение напрягать, подробности выдумывать. Хорошо хоть, не всем надоело это делать…

Паранаука на службе отечеству