Вторая попытка

– Позвольте, майор, сначала мне досказать, – потребовал ледяным тоном Тандоев, даже не взглянув в сторону идеологического вертухая.

– Да вы, майор, с вашим топорным слогом пока доскажете, рак над горой свиснет… – отбрил контрразведчика диссидентолов.

– Зато уж я, если докладываю, то всё сразу, а не по частям, как вы, припоминая вдогонку всё существенное…

– Товарищ генерал! Генрих Альбертович, скажите майору, чтобы не мешал, – обратился напрямую за поддержкой к начальству майор Анхамперян.

– Что-то мне от них нехорошо на душе сделалось, – обернулся к Астаров к Анветангяну. – А тебе, Артавазд?

– Если бы не генеральская форма на мне, я бы сказал, что жопой чую недоброе, – признался главный контрразведчик.

– Погодите, угадаю, – упавшим голосом произнес Астаров. – Вы упустили Лаборанта, майор?

– Это правда, Тандоев? – взревел генерал Анветангян. – Шустрик ушел из-под нашего наблюдения?

– Не только из-под нашего, – вытянулся по стойке смирно Тандоев, невзирая на свой штатский прикид. – Из-под ихнего (недружелюбный кивок в сторону Ахамперяна) она даже раньше слинял…

– Это правда, майор?! – присоединил свой рык к рыку контрразведчика главный страж идеологической чистоты в республике.

– Правда, товарищ генерал. Но ребята не виноваты. Их преднамеренно сбили со следа топтуны из Второго управления (свирепый взгляд в сторону Тандоева)…

– Потому что ваши неумехи только демаскировали настоящих профессионалов слежки! – парировал Тандоев, не глядя в сторону Пятого управления вообще.

– Стоп! – скомандовали оба генерала разом. – А ну давайте всё по порядку…

– Как только Лаборант позвонил какой-то неизвестной нам Габриэлле Нароповне…

– Анаксимян, – подхватил, перебивая, Тандоев, – имя которой отсутствует среди абонентов нашего города…

– И представился неизвестной поочередно как аспирант, арестант…

– А также оркестрант, – не сдавался контрразведчик. – И попросил неизвестную передать этой Напоровне…

– Нароповне, – поправил Анхамперян с ехидной улыбкой. – Стыдитесь, майор, даже такого простого имени запомнить не в состоянии…

– Это еще надо проверить по записи, как ее там звать-величать, Напоровна или Нароповна…

– Позвольте, товарищи, – очнулся вдруг от мучительных размышлений над объяснительной эксперт-паранормал. – Этого быть не может!

– Чего именно? – кто вслух, а кто просто пристальным профессиональным взглядом уточнили чекисты.

– Я имею в виду отчество и фамилию упомянутой вами особы, – почувствовал себя в своей тарелке Арменак Манукович. – Наропа – это буддистский монах одиннадцатого века, принадлежащий к числу восьмидесяти четырех махасиддхов. Его жизнеописание, между прочим, включено в тибетский канон. А Анаксимян – это же еще проще, это – Анаксимен из Милета, древнегреческий философ шестого века до нашей эры, ученик Анаксимандра…

– То есть, вы хотите сказать, что звонок Лаборанта был ложным?

– Лаборант – это прозвище нашего Пациента? – уточнил эксперт.

В ответ угнетающее молчание оперативной, следовательно, государственной тайны. Арменак Манукович нервно сглотнул, но все-таки высказался:

– В таком случае это просто шалость с его стороны. Раз, как вы утверждаете, ему еще нет и шестнадцати…

– Или заранее спланированная провокация, – возразил майор Анхамперян. – Судя по тому, что он просил передать этой Нароповне, так и есть…

– Что ты имеешь в виду? – уставился на подчиненного генерал Астаров.

В ответ майор выразительно покосился на эксперта. Генералы переглянулись.

– Арменак Манукович, не смеем вас больше задерживать. До свидания и будьте на связи…

– А как же объяснительная?

– Берите бумагу с собой, дома допишите…

Эксперт так и поступил – в смысле, насчет бумаги. А дописывал ли он дома то, что с такими мучениями совести и терзаниями стыда пытался набросать в недрах Налбандянки, неизвестно. Вполне возможно. что сочинил всю объяснительную заново…

Эксперт вышел, двери за ним закрылись, чекисты вернулись к своим баранам: пересчитывать, отделять вкравшихся в отару козлищ, ставить капканы на распоясавшихся волков, поощрять и наказывать волкодавов. Однако идиллии не дали продлиться долго. Сначала встрял телефонный звонок адъютанта Пименова, сообщившего о том, что его теребят представители общества «Знания» на предмет завтрашней незапланированной лекции какого-то Брамфатурова о Второй мировой войне в их помещении, что на улице Абовяна. Затем в комнату вломился пресытившийся дожидаться в буфете вызова отец этого самого лектора, выяснить, наконец, раз и навсегда, кем ему приходится его собственный сын. А в довершение всех бед, так сказать, на десерт, а не на закуску, явился адъютант самого председателя республиканского КГБ генерала Разжогина со срочным сообщением о физической невозможности последнего принять их в своем кабинете в ближайшее время. Причина – типично февральская: простуда, грипп, ангина, ОРЗ…

Вспомнить всё