Вторая попытка

Процесс раздачи пайков, несомненно, растянулся бы до five o’clock-а, если бы два незаменимых адъютанта не пришли хозяйке на помощь.

– Послушайте, пациент, – помешивая ложечкой растворимый кофе[444] со сливками, заговорил психолог, – правильно ли я понял, что знания иностранных языков у вас оттуда, из будущего? А где вы учились? В вузах? На улицах иностранных городов? Или, может быть, в окопах? К примеру, будучи наемником в Иностранном Легионе, усмирявшем какие-нибудь бывшие колонии в Африке…

– Почему не в интернациональной бригаде антифашистов в Испании? – усмехнулся, оторвавшись от чашки с чаем и шоколадной конфетки «Каракум», уязвленный Брамфи. – И вообще, с чего вы взяли, что уже пришла пора разрешительной части плавно перейти в брифинг? Отнюдь нет! Наши товарищи генералы еще не овладели новой информацией в такой полноте, чтобы перейти к оргвыводам. Их, например, очень интересует, во-первых, кто нас будет кормить в случае победы Мировой Революции? А во-вторых, почему именно на меня, Брамфатурова-младшего, пал выбор? Правильно я говорю, товарищи начальники?

Начальники от своих чашек с ядреным кофе оторваться не пожелали, что позволило хроноагенту беспрепятственно продолжить свой спич:

– Ну, во-первых, актуальный вопрос об обеспечении продуктами питания всего населений Земшарной Социалистической Республики возник и у нас, вызвав серьезные споры, поскольку некоторые из наших товарищей были уверены, что при всеобщем мировом социализме неминуемо вымрет от голода большая часть человечества. Однако, организованная нами экспедиция в отдаленное будущее, разрешила этот вопрос ко всеобщему удовлетворению. Кормить нас будет кому – инопланетяне нам помогут!.. Надеюсь с этим всё ясно? Теперь о том, почему выбрали именно меня. Отвечаю: не меня одного. На чрезвычайном тайном пленуме было решено, что коль именно армяне своими безрассудными требованиями о присоединении Нагорного Карабаха к Армении дали толчок к развалу СССР и всего социалистического лагеря в целом, то было бы принципиально и справедливо, чтобы именно они и предотвратили то, что было… ну то есть то, что неминуемо случится, если ничего не предпринять. Образно говоря, свели бы на нет восторжествовавшую версию исторических событий, сделав ее всего лишь сослагательной вероятностью. Так могло быть, но так не случилось.

Полковник Багдасарян, увлеченно прихлебывавший чай с лимоном, едва не пролил последний себе на брюки:

– Какие армяне?! Какой Карабах?! Потребовали?!!

– Вот именно, – поддержал Хабарталов полковника. – Хотелось бы поподробнее, товарищ хроноагент.

– Я, конечно, отвечу на ваши вопросы, но учтите: не в моих и не в ваших интересах, чтобы я отвечал искренне и по существу. А вдруг вам понравится то будущее, которое в результате вашего бездействия или неправильных действий, получилось? Многое там, в этом будущем, особенно если его сравнивать с настоящим, способно вызвать приязнь, и даже одобрение. Скажу одно и на этом попрошу все ваши вопросы о грядущем оставить на потом. Итак, в будущем, из которого я явился, на территории СССР существуют пятнадцать признанных ООН государств и пять непризнанных. Среди этих пяти – Нагорно-Карабахская республика… Единственный дефицит, который остро ощущается подавляющим большинством граждан этого постсоветского будущего – деньги. В России – рублей, на Украине – гривен, в Грузии – лари, В Армении – драм…

– А в Азербайджане? – ревниво вопросил Мирумян.

– Ну, там, ясное дело, – манат…

– Дефицит?

– Он самый. Отлегло, Мартун Сергеевич?

– Ага, – признался подполковник. – Вам, Дидро, этого не понять, вы почти русский…

– Кто русский?! Мой сын – русский?! – немедленно взвился со своего места Брамфатуров-старший. Казалось, остатки чая в его чашке вот-вот сами собой выплеснуться в довольно улыбающуюся физиономию подполковника Мирумяна.

– Пап, успокойся! Мартун Сергеевич имел в виду не мою этническую принадлежность, а некоторые ментальные свойства моей индивидуальности, от которых действительно порой попахивает тем, что Пушкин назвал «русским духом»…

Владимир Ашотович взглянул с сомнением на сына, затем с еще большим сомнением на Мирумяна, вздохнул, осушил до дна чашку и со словами «Ну раз Пушкин так назвал, то хрен с вами – будьте хоть чукчами» вернулся на место.

– Вы, кажется, что-то там говорили о миссии, – допив кофе, отставив чашку и закурив сигарету, напомнил хроноагенту генерал Анветангян.