Вторая Пуническая война

Пока все эти события происходили на Сицилии, Марцелла одолевали совсем иные заботы. Как следует из текста Тита Ливия (XXIV, 9), в 214 г. до н. э. Марк Клавдий в третий раз был избран консулом. Полководец находился в войсках под Нолой и на выборах не присутствовал, но сенат и народ всё равно оказали ему высокое доверие. Коллегой Марцелла по должности стал Квинт Фабий Кунктатор, и таким образом, на высших государственных постах республики оказались люди, успешнее всех воевавшие против Ганнибала. Плутарх сделал сравнительную характеристику дуэту знаменитых римских военачальников: «Среди полководцев самыми знаменитыми были Фабий Максим и Клавдий Марцелл, которые стяжали почти одинаковую славу, хотя и держались взглядов чуть ли не противоположных. Марцелл, как об этом говорится в его жизнеописании, отличался неукротимою предприимчивостью и гордостью, был могучий боец, по самой природе своей один из тех, кого Гомер называет «бранелюбивыми» и «доблестными»; дерзкому и неустрашимому Ганнибалу он противопоставил собственную дерзость и с первых же стычек повел дела отважно, без оглядки. Между тем Фабий, верный своим прежним расчетам, надеялся, что Ганнибал, без всяких битв и столкновений, сам нанесет себе непоправимый урон и окончательно истощит в войне свои силы – подобно борцу, который от чрезмерного напряжения очень быстро изнемогает. Поэтому, как сообщает Посидоний, римляне прозвали его “щитом”, а Марцелла “мечом”; по словам того же Посидония, твердость и осторожность Фабия, соединившись с рвением Марцелла, оказались спасительными для Рима. И верно, Марцелл был для Ганнибала словно бурный поток, и встречи с ним не раз приводили карфагенянина в трепет, сеяли смятение в его войске, меж тем как Фабий изнурял и подтачивал его незаметно, будто река, которая непрерывно бьет в берег, бесшумно и понемногу его подмывая, и в конце концов, Ганнибал, утомленный боями с Марцеллом и страшившийся Фабия, который от боев воздерживался, оказался в весьма затруднительном положении. Ведь почти все время его противниками оказывались эти двое, которых сограждане выбирали то преторами, то проконсулами, то консулами: каждый из них был консулом пять раз» (Fab. Max. 19).

В аналогичном ключе высказывается и Тит Ливий: «на пятом году Второй Пунической войны [214 г.] вступившие в должность консулы – Квинт Фабий Максим в четвертый, а Марк Клавдий Марцелл в третий раз – особенно занимали внимание граждан; давно уже такие люди не были одновременно консулами» (XXIV, 9). При этом писатель считает необходимым сделать оговорку относительно того, как было встречено назначение Кунктатора консулом в четвертый раз: «Военное время требовало своего, положение страны было угрожающим, и никому не приходило в голову искать подвоха или подозревать консула во властолюбии» (XXIV, 9). Но даже если кто-то и хотел в чем-то обвинить Фабия, то это было бы пустым сотрясением воздуха. Закон о выборах консулов, принятый после смерти Гая Фламиния, продолжал действовать.