Вторая Пуническая война

Легионеры достигли гребня стены, протиснулись между зубцов и огляделись по сторонам. Стражи не было видно. Стараясь не шуметь, они начали осторожно приближаться к ближайшим башням. Всё новые и новые римляне поднимались на стену, на которой уже стало тесно от большого количества воинов. Неслышно ступая, легионеры цепочкой прошли по стене и вошли в караульные помещения, расположенные внутри каменных башен. Громкий храп, доносившийся оттуда, а также осколки разбитых кувшинов и лужи пролитого вина в коридоре подсказали римлянам, что сопротивления им никто не окажет. Аккуратно вынув из ножен мечи, легионеры зашли в комнату, где вповалку лежали пьяные греческие воины, и точными ударами прикончили всех. Алая кровь хлынула потоком на пол и смешалась с вином.

Продвигаясь по крепостной стене в сторону ворот Гексапил, римляне захватывали башню за башней. Иногда им навстречу попадались гоплиты, еле-еле стоявшие на ногах, но легионеры резали таких противников, как овец, быстро и безжалостно. Так и прорвались к Гексапилам, куда уже подошли легионы Марцелла. Спустившись с башен, римляне прикончили дремавших у ворот караульных и стали взламывать крепкие засовы. Сначала открыли калитку в воротах, после чего сломали задвижки и распахнули тяжелые створы. Стоявший на башне легионный трубач поднес ко рту трубу и протрубил сигнал атаки. Легионеры потоком хлынули в город.

Хриплый рев боевых труб римлян рвал в клочья предрассветный сумрак, когда Марк Клавдий Марцелл вступил в Сиракузы. Греческие воины, охранявшие участок стены к западу от Гексапил, с трудом открывали глаза и, тряся с похмелья взлохмаченными головами, пытались понять, что происходит. Многие так и не разобрались, что к чему, поскольку были убиты легионерами. Другим спьяну померещилось, что город уже взят, поэтому, побросав оружие и доспехи, они стали спешно покидать городские укрепления. Некоторые убегали вдоль стен, а большинство спустилось по лестницам, которые ещё не были заняты римлянами. Однако по улицам уже метались толпы обезумевших от страха горожан, и организовать сопротивление не было никакой возможности. Пользуясь этим, римские манипулы расходились по улицам, быстро занимая городские кварталы. Так, не встречая сопротивления, они и дошли до Эпипол. Солнце медленно поднималось над Сиракузами, освещая яркими лучами агонию древнего города.

Внезапно вдалеке послушался гул, он медленно приближался, становясь всё громче и громче. Центурионы остановили движение колонн и стали прислушиваться, пытаясь понять, что же это такое. А гул всё усиливался, постепенно переходя в оглушительный грохот. Сотни ног, обутых в подбитые гвоздями сандалии, припечатывали камни мостовой, гремело железо щитов и доспехов, боевой клич рвался из глоток, идущих в атаку греческих гоплитов. Командиры отрядов, обороняющих Эпиполы, сумели организовать несколько сотен своих бойцов и попытались остановить продвижение легионов, задержать врага до подхода подкреплений.

Гоплиты ударили большими круглыми щитами в щиты легионеров, и началась рукопашная. Греки кололи римлян мечами и копьями через края щитов в лицо и плечи, старались сбить их с ног мощным натиском сомкнутых рядов. Из соседних домов выбегали вооруженные горожане и вступали в бой с врагом. Звон мечей, треск ломаемых копий и громкие крики раненых волнами катились по городским улицам. После упорного боя гоплиты остановили легионеров и стали оттеснять их к воротам Гексапил. Но отбитые в одном месте, римляне прорвались в Эпиполы в десяти других местах. У защитников просто не хватило сил, чтобы остановить атаку на данном направлении, и дело было не только в неготовности гарнизона: «...Так как город велик, то за дальним расстоянием никто из граждан и не догадывался о происходящем» (Polyb. VIII, 37). Пока в Эпиполах гоплиты сражались с легионерами, в квартале Ахрадины граждане продолжали отмечать праздник Артемиды. Казалось, что всё кончено.

Внезапно распахнулись ворота акрополя на Ортигии, и тысячи греческих воинов устремились на помощь своим товарищам. Эпикид лично возглавил контратаку. Он был уверен, что вся паника произошла из-за того, что небольшой вражеский отряд перебрался через стену и теперь прорывается к городским воротам. Гоплиты быстро пересекли дамбу и углубились в лабиринт улиц, торопясь скорее войти в боевое соприкосновение с римлянами. Но толпы горожан, бегущих за стены Ахрадины и Ортигии, сильно встревожили стратега. Крикнув воинам, чтобы они не робели, поскольку рассказы перепуганных обывателей страшнее, чем действительность, Эпикид вывел своих людей на плато Эпиполы. Здесь ему и открылась картина катастрофы.