Вторая Пуническая война

Для римского полководца ситуация сложилась незавидная. Недалеко от Сиракуз собралось большое греческое войско, и куда его поведут стратеги, было непонятно. С моря блокадой угрожал карфагенский флот. Поэтому, несмотря на то, что противник имел на море подавляющее численное превосходство, Марцелл решил вступить в сражение и повел корабли к мысу Пахин. Командующий был человеком дела и хороший удар мечом предпочитал различным теоретическим рассуждениям. Два флота заняли позиции недалеко друг от друга, ожидая, когда на море наступит затишье. Судьба Сицилии оказалась на лезвии бритвы.

В этот решающий момент нервы Бомилькара не выдержали. Как только юго-восточный ветер стих, командующий приказал сниматься с якорей и стал выводить корабли в открытое море, чтобы занять более выгодную позицию. Но как только Бомилькар увидел идущие ему навстречу римские квинквиремы, то велел поднять паруса и стал уходить в сторону Италии, приказав кормчим держать курс на Тарент. И как Эпикид ни старался уговорить командующего вступить в бой с римлянами, Бомилькар был непреклонен. Мало того, он отправил посыльное судно в Гераклею Миносову и приказал грузовым транспортам возвращаться в Карфаген. Эпикид, понимая, что всё пропало и теперь Сиракузы обречены, перешел на свой корабль и уплыл в Акрагант.

Почему Бомилькар так поступил? Ведь до этого флотоводец проявил себя с самой лучшей стороны, а все его действия были грамотными и выверенными. Ещё больше запутывает ситуацию свидетельство Полибия о том, что Бомилькар «прибыл в Тарент, уступая просьбам его жителей и щедрым обещаниям» (IX, 9). Варианта развития событий может быть только два – либо командующий испугался римлян, либо «щедрые обещания» тарентийцев пересилили чувство долга. Третьего не дано, поскольку именно доставка необходимых грузов в Сиракузы была главной целью рейда Бомилькара. В снаряжение семи сотен транспортных судов власти Карфагена вложили огромные деньги, и говорить о том, что правительство неожиданно приказало флотоводцу изменить цель похода, не приходится. Карфагеняне прекрасно понимали всю важность помощи Сиракузам, поскольку в случае падения города захват всей Сицилии становился для римлян лишь вопросом времени. Остров автоматически превращался в удобнейший плацдарм для подготовки экспедиции в Африку и удара непосредственно по Карфагену. Точного ответа на вопрос, почему Бомилькар увел корабли в Тарент, а не в Сиракузы, нет, фантазировать же на данную тему не хочется. Отмечу лишь, что никакого наказания за свою самодеятельность, приведшую к катастрофе, Бомилькар не понес, а наоборот, стал главнокомандующим военно-морских сил Карфагена.

Очень интересно рассуждение Тита Ливия о том, почему Эпикид не вернулся в Сиракузы. Писатель не обвиняет стратега в трусости, а просто поясняет читателям, почему он поступил именно так, а не иначе: «Эпикид, лишившись такой поддержки и не желая оставаться в осажденном городе, большая часть которого была уже взята, отплыл в Агригент, не рассчитывая оттуда на что-либо повлиять и решив выжидать, чем все кончится» (XXVI, 27). Стратег осознал, что карфагенский флотоводец бросил город на произвол судьбы. Понимал он и то, что, когда об этом узнают в Сиракузах, в городе начнутся волнения, исход которых трудно предсказать. В любом случае от Эпикида уже ничего не зависело, военачальник был не в силах что-либо изменить. Ему оставалось только наблюдать за разворачивающейся трагедией со стороны.

* * *

Когда в Сиракузах узнали о том, что Бомилькар увел флот, а Эпикид укрылся в Акраганте, это восприняли как отказ Карфагена от дальнейшей борьбы за Сицилию. И перед защитниками со всей остротой встал вопрос – что делать дальше? Половина города занята римлянами, командующий покинул Сиракузы, продовольствие на исходе, а боевой дух воинов гарнизона стал очень низок после череды катастрофических неудач. Как следствие, было принято решение начать переговоры с Марцеллом. Главным условием договора для эллинов была независимость Сиракуз, все граждане должны были остаться свободными и жить по своим законам. Что же касается римлян, то им отходили все царские владения. Было созвано народное собрание, во время которого разбушевавшаяся толпа убила военачальников, оставленных Эпикидом руководить обороной города. В Сиракузах вновь воцарилась столь любезная сердцу эллинов демократия, когда никто ни за что не отвечает, но делать можно всё что угодно.