Вторая Пуническая война

Понятно, что взять Рим лихой кавалерийской атакой Магарбал не мог, но овладеть с налета воротами и удерживать их до подхода главных сил карфагенской армии было вполне реально. Особенно с учетом той дикой паники, которая воцарилась в городе и окрестностях. Рим эпохи Пунических войн – это не Карфаген, Тир или Сиракузы, обладающие мощнейшими укреплениями. Даже не Рим эпохи Империи. С другой стороны, если на стенах нет защитников, то толку от них немного, а как раз с войсками в городе были проблемы, поскольку крупные боеспособные контингенты отсутствовали. Добавим к этому страшное смятение и растерянность среди населения и паралич власти в первые дни после катастрофы.

Захватил бы в этом случае Ганнибал Рим или нет, вопрос риторический. Но то, что у него был шанс это сделать, сомнению не подлежит.

* * *

Нам неизвестно, на каком посту и в какой должности встретил Марцел нашествие Ганнибала на Италию. На страницах труда Тита Ливия он появляется лишь под 216 годом до н. э., когда вместе с Марком Помпонием Матоном, Публием Фурием Филом и Луцием Постумием Альбином был выбран претором. Ливий специально оговаривается, что в связи со сложившейся обстановкой вместо двух преторов было избрано четыре. Матон был назначен разбирать тяжбы между римскими гражданами, Фил занялся рассмотрением дел о спорах между римлянами и иноземцами, а Альбин был отправлен в Цизальпинскую Галлию. Что же касается Марка Клавдия, то он был назначен командующим флотом для операций в Сицилии (Liv. XXII, 35). Обстановка там складывалась тревожная, и поэтому было решено усилить римское присутствие в регионе.

Флот Марцелла базировался в Остии[44] и готовился к отплытию. Вот здесь претор и получил весть о разгроме армии республики при Каннах. Какое-то время Марк Клавдий ожидал указаний из столицы, а когда так и не получил их, то решил проявить инициативу. Командующий отправил 1500 легионеров на защиту Рима, а сам по-прежнему оставался в Остии, ожидая инструкций от сената. О том, что Марцелл действовал, исходя из сложившейся обстановки, а не исполнял директивы, исходящие из курии, свидетельствует тот факт, что Морской легион так и остался в Остии. Хотя гораздо логичнее было именно это подразделение перебросить в Рим для защиты города от возможной атаки со стороны карфагенян. Но сенат безмолвствует, и Марцелл действует самостоятельно. Без постановления «отцов отечества» он не может отправить в Рим все свои силы, но послать небольшой боеспособный отряд в столицу – в его власти. Что претор и сделал (Liv. XXII, 57).

Вскоре Марк Клавдий получил долгожданное постановление сената. В нем говорилось, что Марцелл должен передать командование флотом Фурию Филу, а сам с Морским легионом выступить в Канузий. Приняв под командование находившиеся там остатки разбитых легионов, претор должен был создать из них боеспособное войско и организовать сопротивление Ганнибалу в Южной Италии. Марцелл не стал откладывать дело в долгий ящик, приказав трибунам вести Морской легион в Теан Сидицинский[45], а сам стал сдавать дела Фурию Филу. Покончив с рутиной, Марк Клавдий устремился в Канузий.

Согласно Аппиану, общая численность войск под командованием Марцелла была 12 000 человек, что не так уж и много. Но если на Морской легион претор вполне мог положиться, то боеспособность остальных подразделений его армии была под большим вопросом: «ведя рабов и тех, кого и сколько он мог собрать из граждан или союзников, всего до десяти тысяч пехотинцев и две тысячи всадников, двинулся в Теан» (App. VII, 27). За счет находившихся в Канузии легионеров Варрона Марцелл мог довести количество людей под своим командованием до 22 000 воинов. Но это не решало проблему, поскольку остатки консульской армии были полностью деморализованы поражением при Каннах. Впрочем, всё это было известно и в сенате, недаром перед командующим была поставлена весьма ограниченная боевая задача. Марцелл должен был следить за тем, «что собирается делать Ганнибал» (App. VII, 27), и по возможности реагировать на изменение ситуации.

К этому времени обстановка для римлян резко ухудшилась, поскольку многие италийские города усомнились в их конечной победе и стали переходить на сторону карфагенян. После битвы при Каннах перед Ганнибалом открыл ворота большой и богатый город Капуя, что явилось сильнейшим ударом по престижу республики. Был создан опасный прецедент, и как отметил Полибий, «Перешедши на сторону карфагенян, Капуя примером своим увлекла к отпадению и прочие города» (VII, 1). Процесс пошел, и его надо было остановить любой ценой. Марцелл должен был решить эту задачу.