Вторая рота

про витамины и всѐ такое – только лишний повод загрузить их

какой-нибудь работой на свежем воздухе.

И только Кабанов вяло отреагировал на слова лейтенанта. Он

вообще был настроен скептически:

– Ну не знаю даже, – сказал он, – завсегда в казарме сидели, и

ничего. Живы пока, слава Богу.

55

– Ну вы бы хоть к окну сели! – Смальков подсел на свободные

уши, и это были уши Кабана. – И то полезнее! Кстати, у вас и кровати

неправильно стоят!. Надо их переставить, ближе к окнам!.

– Это приказ? – нахмурился Кабанов.

– Ну да… приказ, – осенило Смалькова. – Так, ну-ка взяли!.

«Духи» поняли, что отмазаться не удастся и в этот раз, – точный и

безжалостный армейский механизм вновь сработал безупречно. Солдат

не должен сидеть без дела, тем более если он ещѐ и не совсем солдат,

а так, призрак, дух солдата.

За дело взялись без особого энтузиазма. Смальков понял, что его

организаторских способностей здесь явно недостаѐт.

– Дежурный, а где сержанты? – закричал он через всю казарму.

– Ушли в «чепок», – ответил дежурный.

– Так, понятно, – строго сказал Смальков и повернулся к

солдатам, которые пыхтели, перетаскивая койки: – Вы тут занимайтесь,

а я пойду сержантов позову.

Гунько и Медведев только сели за стол, чтобы выпить чаю с

пирожками, когда в «чепок», словно свежий ветер, ворвался лейтенант

Смальков. Его вдохновенное лицо дышало решимостью, и, увидев

буфетчицу Эвелину, симпатичную женщину лет тридцати, которая

наградила его оценивающим взглядом, лейтенант приосанился и

напустил на себя важности.

– Так вот вы где?! Сметану едите?! – с ходу наехал на сержантов

Смальков. – А скажите мне, чем сейчас занимается ваш личный состав?

– По распорядку сейчас свободное время, – ответил Гунько,

неторопливо размешивая сахар в чашке. – Подшиваются, наверное,

письма пишут. А что ещѐ?

– Ваш личный состав сейчас двигает кровати. – Смальков говорил

загробным голосом, так, словно бы движение кроватей было вопросом

жизни и смерти. – А ну-ка быстро в казарму!

56

– Товарищ лейтенант!. Мы сейчас доедим, – попытался свести

дело к ничьѐй Медведев, – пять минут, и мы там…

– Потом доедите! – настырно долдонил Смальков. – Сержанты

должны руководить личным составом!. Так что шагом марш в казарму!

– Так мы доедим и поруководим, – согласно кивнул Медведев. –

Товарищ лейтенант, давайте найдѐм разумный компромисс…

– Товарищи сержанты… Вы слышали, что я сказал?! – Смальков

начинал закипать. В таком состоянии его ещѐ никто не видел. – Встать,

смирно!

– Товарищ лейтенант, в столовой команда «смирно» не

подаѐтся! – сказал Гунько, но было уже понятно, что чай с пирожками

пропал.

– Встать! Я что, должен… вас бегать-искать?! Ушли, никому не

сказали! Без разрешения! Шагом марш в казарму!

Смальков раскраснелся, даже как-то увеличился в объѐмах. Чем

это могло закончиться, сержанты решили не проверять и, медленно

поднявшись со своих мест, двинулись к выходу.

– Эй, а заплатить! – закричала им вслед Эвелина, краем глаза

наблюдая за настойчивым лейтенантом.

– Да мы тут почти ничего и не съели! – ответил Медведев. – Вы

же сами всѐ видели…

– Зато расковыряли! – возмутилась Эвелина наглости грубиянов. –

Куда я это теперь всѐ дену?!

– Медведев, кто платить будет? – спросил Смальков.

– Кто будет есть, тот и будет платить! Давайте мы доедим, тогда и

заплатим! Мы не против…

– Никаких «доедим»! – упѐрся лейтенант, а потом, повернувшись

к Эвелине, спросил: – Сколько они должны денег?.

– Двадцать два рубля, – сказала буфетчица.

– Вы ещѐ здесь? – Смальков обернулся к сержантам. – Я сказал, в

казарму… бегом идти!

57

Эвелина взяла у Смалькова деньги, медленно отсчитала сдачу.

– Что-то я вас раньше здесь не видела, лейтенант… – томным

голосом сказала она.

– Лейтенант Смальков, – выпалил взводный, – Валерий… Просто –

Валера. Только что из училища прибыл. Так сказать, для прохождения,

и всѐ такое…

– Для прохождения? – кокетливо улыбнулась Эвелина. – Ну тогда

не проходите мимо, «лейтенант Смальков… Просто – Валера»…

– Извините, мне надо идти – служба, – смущаясь засуетился

лейтенант. – А то сейчас эти деятели там наворотят. Не разгребѐшь…

В дверях Смальков резко остановился и обернулся назад. Эвелина

улыбнулась ему.

– И-и-извините, – сказал Смальков, – а как же зовут вас?

– Эвелина, – ответила буфетчица нежным голосом, – просто –

Эвелина.

– А-а-а, – вконец смутился Смальков, – очень красивое имя. С

греческого оно переводится как всемогущая. Такие имена в древности

носили весталки храмов, невесты богов, жрицы, хранительницы тайных

знаний и бесценных артефактов эллинской цивилизации…

Эвелина слушала Смалькова, затаив дыхание.

– Откуда вы всѐ это знаете, Валера? – спросила наконец она. – Это

так интересно…

– Я всѐ-таки академию закончил, – приосанился Смальков, – а там

нам давали многоплановое образование, сами понимаете, это не

училище… Ну, Эвелина, извините, мне пора… До свидания.

Смальков скрылся за дверью, но тут же вернулся.