Вторая жизнь

…Утром просыпаюсь счастливая и удовлетворенная, а еще — одна в огромной кровати. Хихикая, бегу в ванну. Душ не помешает, особенно после бассейна. Черт знает какая в нем химия намешана. Быстро привожу себя в порядок, надеваю простое хлопковое платье, на голове скручиваю гульку и спешу вниз.

Курс беру на кухню, обходя стороной столовую, из которой доносятся мужские голоса. И оказываюсь права, здесь моя помощь не помешает.

— Доброе утро.

Мама Вика разливает в белые розетки мед, судя по цвету, гречишный. Мой любимый.

— Доброе, — улыбается и подает огромную тарелку со свежеиспеченными блинами. Смотря на огромную кучу блинов, задаюсь вопросом: когда она успела проснуться, если на часах только девять утра? — Отнеси, пожалуйста, в столовую. Там уже мужчины собрались.

Киваю и ухожу. Около входа замираю, предчувствуя неладное. Попа приключения чувствует от рождения, и сейчас, походу, не исключение.

— Артем, дай телефон, — слышу тихий голос папы и расслабляюсь.

Вряд ли случилось что-то ужасное, раз его голос звучит вполне дружелюбно. Это, наверное, я себя накручиваю с утра пораньше. Пожимаю плечами и делаю шаг вперед, но голос Артема заставляет тормознуть и задуматься.

— Зачем? — звучит настороженно.

— Установлю тебе полезную программку, — усмехается папа, заставляя меня покрыться противным холодным потом. Что еще за программку? Для чего она нужна Артему? Надеюсь, он не собирается за мной следить через него?

— Хорошо.

— Смотри. Вот это план дома, — слыша обычные на первый взгляд слова, пытаюсь найти подвох. — Выбираешь, нажимаешь «стоп», а потом включаешь обратно. Если забыл, заходишь сюда и удаляешь. Запомнил?

Молчат. Оба.

Я пытаюсь переварить услышанное и прикинуть, к чему его слова могут относиться. С утра это сделать оказывается крайне сложно.

— Каюсь, я не знал, что в бассейне камера, — звучит спустя долгую минуту голос ни капли не раскаивающегося Артема.

«ЧТО-О-О?!» — вопят в один голос мои черти от удивления.

— Идиот, — закрываю лицо свободной рукой и позорно опускаю голову, чувствуя, как с головы до ног покрываюсь алой краской.

Стыд — та еще тема. А стыд перед родителями вообще не передается никакими словами.

— Че стоишь? — кричит спускающийся с лестницы один из близнецов.

Дергаюсь, чуть не роняя тарелку с драгоценной ношей. Скольжу по пацану взглядом, пытаясь понять, кто из. Ни черта не понимаю, как их различать, да и они не спешат мне помогать.

— Блины несу, — и шагаю вперед, показывая весь спектр красного цвета на лице.

Оба мужчины поворачиваются в мою сторону. На отца не смотрю, но чувствую его неловкий взгляд, который он сразу отводит. Ставлю тарелку и поднимаю взгляд на Артема, пытаясь испепелить. Да только куда там. Ему плевать! Ни капельки раскаяния во взгляде.

— Прости, я думал, ты еще спишь, — произносит отец, утыкаясь носом в планшет.

Телепатически пытаюсь передать ему «спасибо» за то, что он не пытается на меня смотреть. Уверена — сгорю заживо.

— Это вы… простите нас, пожалуйста, — сажусь за стол, не поднимая взгляда выше тарелки. — Такое больше не повторится.

Конечно, не повторится. Я просто сюда больше не приеду, а если и приеду, то не с предателем-Артемом.

— Полин, — папа Женя касается моей руки. Вздрагиваю. — Ничего плохого не случилось. Никто ничего толком не видел. Честное слово, — смотрит на меня, и я верю ему.

— Но… — не понимаю, какие доказательства мне еще нужны или, может, не доказательства.

— Охрана сразу такое отключает, не волнуйся.

О Господи!

Закрываю лицо обеими руками и молюсь, чтобы как можно скорее провалиться сквозь землю.

— В охране отличные проверенные ребята. Не переживай, — добивает папа.

Легко сказать.

Глава 40

Полина… или начало беды…

— Когда свадьба? — пихает в бок Гера, параллельно открывая маленькую бутылку с водой.

— Фу, — морщу свой чувствительный носик. — Ты воняешь!

— Я же тренировался, что ты хочешь? — хлопает невинно глазами и скалится во все свои тридцать два зуба.

— Чтобы ты привел себя в порядок как минимум.

— Да-а-а? — растягивает с улыбкой. — Мне, значит, порядок, а тому, — кивает на Артема, что отрабатывает удары на груше, — и так сойдет.

— Что? — удивление скачет впереди меня.

— Да ты вешаешься на него при каждом удобном случае.

— Отвали, — смеюсь, пряча взволнованно-влюбленный взгляд за распущенными волосами.

Вот же зараза. Спалил-таки.

— Смейся, смейся, — и уходит, оставляя меня одну на деревянной скамейке, наполовину заваленной мужскими майками.

Смотрю вслед удаляющемуся брату и улыбаюсь. Я вообще в последнее время слишком много улыбаюсь… и слишком громко смеюсь. Каждый раз у меня для этого есть веский повод.

Утром я разговаривала с родителями, извинялась за других родителей и их дорогие подарки. Мои только пожали плечами и сказали, что те правильно сделали, потому что сами они не смогли бы взять мне отдельную квартиру. Разве что помочь с первоначальным взносом на ипотеку. К тому же скоро свадьба у Геры, все финансовые вложения пойдут в него.