Вторая жизнь гридня Степана

Борнхольт, мои ожидания оправдал, смиренно заверив маму в том, что деньги, без сомнения, будут возвращены, и повез нас к ближайшей гостинице.

В отеле Континентал нам предложили на выбор несколько номеров и самый задрипанный из них не шел ни в какое сравнение с жутким домом, в который мы отказались заселяться. Однако, когда мы узнали сколько будет стоить проживание, мама озабоченно наморщила лоб и сказала, что надо самим срочно искать съемное жилье.

Борнхольт, прошедший вместе с нами в номер, деликатно напомнил, что завтра нам надо сходить в Политехническую школу, чтобы оформить документы. Мама, перенервничавшая от перелета и осмотра жилья, устало махнула рукой.

– Томас, я очень благодарна за вашу помощь. Не хотелось бы вас больше затруднять. Думаю, что завтра мы справимся сами. Ваш городок небольшой, возьмем такси, и начнем объезжать все учреждения по порядку. Мне надо кроме всего прочего попасть в ваш университет. У меня рекомендательное письмо к одному из деканов. Надеюсь, что смогу продолжить на его кафедре свою работу. По крайней мере, в телефонном разговоре он был настроен доброжелательно.

Когда Борнхольт нас оставил, мама с вздохом облегчения рухнула на кровать.

– Ох, как я устала от него! – вздохнула она, имея в виду Томаса. – Вроде культурный, доброжелательный, но уж очень от него воротит. Редко так человек бывает антипатичен.

Надо сказать, что и мне стало легче дышать, когда Борнхольт захлопнул за собой дверь. Я уже почти двенадцать часов держал "скрыт" и хотя это не очень энергозатратная штука, мой источник показывал дно. Я не знал, будут ли сюда устанавливать следящие заклятия, типа тех, какими был увешан дом Гертруды Зайдерс, но пока они отсутствовали, можно было расслабиться.

Мама поднялась и сообщила:

– Я иду в душ, ты после меня, затем надо перекусить и хоть немного прогуляться по городу.

Когда она закрылась в ванной, я облазил все подозрительные места, где могли стоять микрофоны, или видеокамеры. Но, как и предполагал, ничего не обнаружил.

Вечер прошел у нас спокойно. Мы поужинали в открытом кафе на набережной. Погода к вечеру наладилась, и мы часа два гуляли вдоль озера, рассматривая местные достопримечательности.

Когда ложились спать, я понял, что мое поглаживание в самолете, не забыто. Вместо ночнушки, в которой мама обычно расхаживала вечером по нашей квартире, она одела закрытую пижаму. И когда улеглись по кроватям, буркнула себе под нос:

– Завтра кровь из носа, но надо снять приличное жилье.

Следующим днем нас разбудило утреннее солнце, ярко светившее в большое окно. Мы спустились вниз в большой зал, где постояльцы уже крутились у "шведского стола". Мы присоединились к ним, и после завтрака, приведя себя в порядок, отправились "покорять" заграницу. Перед этим мама оценила мой внешний вид, сунула в нагрудный карман пиджака расческу и платок пригладила волосы и, сказав:

– С Богом. – Переступила порог.

Когда мы остановили такси, мама долго пыталась объяснить водителю на плохом английском куда нам требуется попасть. К сожалению, я не мог вмешаться в разговор, не показав знание немецкого языка. В конце концов, нас поняли и очень быстро доставили до места. Только тут до нас дошло, что университет и политехническая школа находятся по соседству друг с другом. Вокруг царила суета, молодежь всех национальностей и цветов кожи составляла большинство прохожих. Было приятно смотреть на молодые улыбающиеся лица, и стройные девичьи фигурки в мини.

Мы довольно быстро нашли нужное нам здание, и зашли вовнутрь. После улицы здесь было тихо и прохладно. По широкому коридору прошли до канцелярии, где у нас забрали документы и велели подождать. Я старался незаметно сканировать окружающее, но пока ничего странного не замечал. Ждали мы долго. Изредка проходящие по коридору сотрудники и студенты с любопытством косились на нас.

Неожиданно, я почувствовал, что вблизи находится одаренный. На этот раз, судя по ощущениям, среднего ранга. Минутой позже к нам подошел высокий, представительный мужчина с гладко зачесанной назад копной белых волос. Он заговорил с мамой гулким, рокочущим голосом и та сразу "поплыла".

– Легкое ментальное воздействие, – сразу классифицировал я действия псиона. Но тут он обратил свое внимание на меня, и я сразу ушел в сторону, оставив вместо своего разума, сознание Сергея. Было странно ощущать, как, повинуясь чужой воле, мое тело поднялось и пошло вслед за гипнотизером. Мама осталась сидеть в кресле, она даже не повернула головы, чтобы посмотреть мне вслед.

Мы зашли в лифт, и тот сразу заскользил вниз. Опускались мы недолго. Когда я вышел из лифта, то обнаружил, что нахожусь в подвале, где заканчивается лифтовая шахта. Подвал представлял собой вытянутую сводчатую комнату, в торцах которой имелись двери. Мы пошли к правой. Около нее провожатый вытащил из кармана карточку и вставил ее в едва заметную прорезь в стене. Дверь ушла в сторону, и перед нами оказался еще один лифт.