Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

Моя писанина[943] — по-олимпийски: «разогрелась» и разгорелась под самый финал… А так все больше раскачиваюсь…

30 26 октября 1964 г.

Милая Анечка, на обороте — бледная и немноголюдная копия оттеновской «суварей»[944], на которой я вчера недолго была; Олю видела, типографский оттиск «Истории посвящения» получила, кстати, передан он для меня именно Марком Львовичем[945]. К сожалению, адреса его у Ольги Всеволодовны не было, но она обещала узнать и послать мне по приезде. Вадима не было, он не приехал, так как болел. Наталиша была почему-то с опухшей харей, но веселенькая и во всеоружии. Никаких писем Ольги Елисеевны и воспоминаний они Вадиму и Оле не привезли; архив Ольги Елисеевны еще, естественно, не разобран, и неизвестно, когда ее дочь за это примется. Так или иначе моя просьба будет учтена. Простите за бессвязность — спешу. Уточняю архив Ольги Елисеевны у той дочери[946], с которой она жила, а не у Ади; письма и воспоминания Ольга Елисеевна не брала с собой — ей только казалось, что она собиралась это сделать, на самом деле и не собиралась… Была у Константина Георгиевича, он привез «Царь-Девицу» и забыл, кто ее для меня передал. Был мил, — но и только. Оттен сулит к ноябрьским 8-мичасовую пятидневку и 2 выходных; снижение цен; все продукты, кроме мяса[947], а также, а также распределяет портфели. Целую!

Ваша А. Э.

31 8 ноября 1964 г.

Дорогая Анечка, спасибо за вести — от самой себя и Бодлера. Конечно, с удовольствием возьму несколько стихотворений[948] — большинство того, что прислали Вы, а больше мне (по времени и головке) не одолеть. Дай Бог и это сделать пристойно — тем более учитывая соседство с «Плаваньем»[949], которое обязывает не меньше, чем сам месье Бодлер! Вы — «бдительны» и оперативны на удивление! Спасибо, мой Рыжий… Список стихов, которые возьмусь переводить — прилагаю. Только к Вам просьба — доперепишите мне второе стихотворение LIV. «L’Iirrépable»[950], там стоит № I, значит, должно быть и II. Не посылайте мне его сюда, так как я в предотъездном ералаше суну его куда-нибудь не туда. Возьму его у Вас в Москве, ладно? — Дублировать Левика[951], т. е. брать уже переведенное им, не хочу, даже кабы было время на «благородный» риск. Это — также некорректно, как перевод «Плаванья».

Тут съехались все соседи, в связи с чем резко похолодало. Все кинулись «укрывать розы» (мои до сих пор только полуприкрыты) — дамы срочно возятся во саду ли в огороде[952], господа гуляют и рыбачат. Впрочем, «культор» тоже трудится на участке. Заходили вчера Чулпан с Мишей, были очень милы; Чулпан мне показалась бледненькой и усталой — правда. Только что они сбегали до Рихтера, может быть — это слишком большой конец после долгой сидячей жизни.

До праздника не удалось никого найти, кто распилил бы наши дровишки, это нас несколько задерживает; правда, надеемся, что пропившиеся мужуки придут числа 10-го, распилят-расколют, заработают на «опохмел»; так что в середине месяца, возможно, прибудем в столицу нашей Родины Москву. С сильно пузатой, а может быть, уже «рассыпавшейся» кошкой. На этот раз даже и заметить не успели: как она опять нагуляла себе пузо. — А на столе у меня еще живут ноготки, настурции, астры, табак и тихо и великолепно увядает последняя роза.

Ваше сообщение о возможном прибавлении семейства привело меня в уныние, в основном, из-за Вас; по-моему, все остальные чудесно сживутся и споются; не думаю, что тетка так уж будет страдать от категорического изменения в комфорте — ей всё это понятно и знакомо — не в новинку. Ей «в тесноте да не в обиде» куда лучше, чем в «обиде, да не в тесноте». А чтобы было и просторно, и не обидно — очевидно, так не бывает вообще, не только у нас, но и в Копенгагене, как показала практика.

Но вот Ваша жизнь и работа усложнится еще на 25 %, вот это меня, в основном, тревожит. Однако — на Вашей стороне — молодость, а она многое может улучшить и многого добиться.

Целуем Вас обе, шлем сердечный привет родителям, и до скорой встречи — скоро буду грибами угощать и предлагать котеночка. «Возвращается ветер на круги своя…»[953]

Ваша А. Э.

Надеюсь, что на праздники не только корпели над Уткиным, а и погуляли по снежку? Простите, что носочки — не ахти, но лучших на базаре не было; может быть, будут зимой, да меня не будет! Ваши известия про Коржа — в порядке его вещей. Ну их всех в ж…!

32 13 ноября 1964 г.