Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

А. А. нашла не в блестящем виде, ее суставы требуют тепла, а она все возилась на холоде, что дало себя знать, к тому же вообще простудилась, и кашляет, как Диоген[1188] (т. е. «как из бочки»). Завтра она едет на несколько дней в Москву по пенсионным и прочим делам, Бог даст отогреется у центрального отопления и немного придет в себя перед окончательным рывком — (из Тарусы в Москву). «Грязных дел» здесь предстоит еще много; авось погода наладится, будет полегче, пока же «золотая осень» выглядит довольно свинцово и — мокрешенька, голубушка! Цветы, слава Богу, все отцвели в мое отсутствие, так что ахать и грустить над ними не придется! И то легче. Именины мои справляли вчера втроем — А. А., я и Шушка, был праздничный перекур от всех садово-огородных и прочих забот, и яблочный пирог красоты и вкуса необычайных. Однако солнце и в этот экстраординарный день не почтило нас своим присутствием — наверное, окопалось там у вас в солнечной Армении! Надеюсь, что страна предков мила и хороша Вам и что местные цветения не вызывают у Вас насморка и прочих побочных явлений! Надеюсь, что, созерцая Вас, Натали́ подарит миру существо не менее прелестное, чем Вы; вообще надеюсь на всё наилучшее. <…>

Была у нас Таня-почтальон, милая и настоящая до чрезвычайности; недолгий свой отпуск она провела в колхозе, копала картошку, зарабатывала по 9 р. в день, купила пальтишко и, сияющая и нарядная, отбыла в Калугу; уже после ее отъезда обнаружили в почтовом ящике нашем… две плитки шоколада, два яблока, две астры и кленовый листик вместо визитной карточки.

Наташа Полковникова действительно была в Тарусе, но дня за два до моего приезда. Теперь угрожает визит разве что тетки Аси, стремящейся воздвигнуть крест на могиле не Бог весть какой христианки Валерии; поскольку сама Ася — крест для всех своих близких, живых и усопших. Я мечтаю не оказаться вовлеченной в этот крестовый поход. А вообще-то — будь, что будет! Авось пронесет тучу мо́роком.

Теперь о делах: елабужский (будущий) памятник как будто бы начал наконец безмерными и неустанными стараниями Мустафина осуществляться; есть уже готовая заготовка из розово-серого с прожилками кварцита. Это — глыба тонн в 5 весом, высотой 180, шириной 125, толщиной 35 см. Исходя из размеров глыбы, будет заказан новый эскиз. И приблизительно через месяц заготовка памятника будет готова. На памятнике (в идее) — барельеф и имя с датами рождения и смерти, и отдельно каменная плита с крестом и надписью со старого креста (чтобы не смешивать литфондовский бескрестовый заказ с заказом друзей и родных).

Что надо будет: подобрать еще денег среди друзей (100 р. послано Рафаэлю и 300 у меня) — т. к. еще будет немало расходов; хочется, чтобы и ограда была; надо ставить на фундамент; плита отдельная, транспортировка, погрузка-выгрузка. И еще вопрос с барельефом: Павел Иванович не отказывается (во всяком случае не отказывался) — но в ближайшее, и довольно продолжительное, время будет занят выше головы всякими трудами к 100-летию В. И. Ленина[1189]. Боюсь, что именно он на этот раз все задержит (т. е. Павел Иванович). Пока что удалось поговорить только с Татьяной Леонидовной и только по телефону — поджидаю ее в Тарусе в ближайшее время — но она это не он. Что вы думаете обо всем этом? Не придется ли искать скульптора-дублера? Ставить памятник без барельефа пока что — т. е. с дыркой для барельефа? Не говоря уже о том, что осуществлять памятник в два «заезда» очень удорожит его, а денег у нас — кот наплакал… Пока всё; целую Вас, сердечный привет Наталье Александровне[1190] от нас обеих.

Ваша А. Э.

22 11 октября 1968 г.