Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

Мы Вас отнюдь не забывали — как и Вы нас, но выразить это незабывание нынче не смогли, и вправду лето было из рук вон трудное, и довлела каждому дневи злоба его — плюс ежедневная, и в общем-то бесполезная, поливка садика-огородика, от 40 до 60 ведер, плюс непосильное обилие гостей всех мастей из всех волостей. Вставать мне приходилось в 5 ч. утра — все месяцы подряд, т. к. электроплитки наши могли назваться таковыми только с 5 до 7 — с 7 утра до 11 вечера все «напряжение» растекалось по дачникам, и суп мог стоять на плитке по несколько часов, так и не закипев. А. А. удалось ненадолго съездить в Вологду, Кириллов, Ярославль вместе с такой же подвижной, как она, приятельницей-пенсионеркой, причем без путевок, полными дикарями. Всё им удалось, всем остались довольны, и слава Богу. Я же в основном промаялась с хозяйством, от которого устала, хоть Лена и помогала очень и с водой, и с покупками, за которыми я уже больше не хожу с горки на горку.

Позвать Вас нынче в Тарусу не могу — авось Вы не обидитесь на то, что я стала и старше, и больнее. И что еще (слабо) надеюсь на сентябрь для себя самой, не говоря уж о том, что в любом случае он будет месяцем сборов, уборок, укладок и огородных дел. Отложим и встречу, и всяческие взаимные фестивали на октябрь в Москве, ладно?

Моя рукопсишка (в «Новом мире») проходила весьма благополучно все инстанции, чтобы вылететь, как полагается, в последней. Секретариат нашел, что антокольской заметки об Асиной книге предостаточно, в том числе и для Марины — в ее юбилейный год. А жаль. Остается «Звезда», не проявившая в свое время энтузиазма и вряд ли разбогатеющая им в будущем. Все более, чем печально.

Я попросила Лену отправить из Москвы поздравительную телеграмму Вашему дяде, т. к. тут сама до почты не добираюсь, а А. А. приедет из Москвы только завтра.

Сегодня 31 августа, 31 год, как умерла мама.

Целую Вас, самый сердечный привет Вашим, до скорой уже встречи в столице нашей родины!

4 20 сентября 1972 г

Милая Анечка, спасибо Вам, и Вам, Саакянцам и Апетянам за милую телеграмму в день моего рождения, за добрые пожелания, за память. В «мой» день была хорошая погода, ясная и грустная — как на душе… Вообще же на душе бывает чаще грустно, чем ясно, и тут уж ничего не попишешь. Собираемся, копаемся, сворачиваемся — все самое тяжелое и трудоемкое падает на долю Ады Александровны, у меня же барахлит сердце, поэтому я больше по домашности; впрочем, и у А. А. барахлит оно же. Одним словом — кругом барахло! Где-то и как-то Вам отдыхается нынче? Ну, дай Бог, чтобы все было хорошо!

Ваша А. Э.

5 24 сентября 1972 г