Вторая жизнь Мириэль Уэст

– А что насчет самих лягушек-быков? – не унимался Фрэнк. – Сколько ты раздобыла? Они большие? Очень большие, я надеюсь. И, кстати, они должны быть одного размера.

Мириэль дернула воротник блузки. Она не помнила разговора о том, что именно она должна искать лягушек.

– Я… э-э-э…

– У тебя ведь они уже есть, не так ли? – уточнил Фрэнк.

– Эм… нет.

Фрэнк покачал головой.

– Mais, какой стыд. Дети будут жутко огорчены.

– Но я…

Ему действительно следовало предупредить Мириэль, что это ее обязанность. Она не каждый день устраивала лягушачьи бега. Она смотрела на остатки газировки в своем стакане. Крошечные пузырьки волновали поверхность колы. Она отодвинула стакан, забыв про жажду.

– Откуда мне было знать, что я должна достать лягушек?

– Ты думала, они просто волшебным образом появятся? – съязвил Фрэнк.

Она посмотрела на Айрин в поисках поддержки, но та лишь пожала плечами.

– Ладно, – проговорил Фрэнк после неловко долгого молчания. – Отправимся завтра вечером.

– Куда?

– Куда же еще? На болото.

Глава 28

– Ты собираешься пойти в таком виде? – поинтересовалась Айрин на следующую ночь.

Мириэль надела свободное теннисное платье с поясом на бедрах.

– Разве это недостаточно спортивно?

– Горожане. – Айрин покачала головой и протянула пару зеленых галош. – Хотя бы это возьми.

Мириэль натянула их поверх туфель-лодочек и поспешила к выходу. Фрэнк стоял, прислонившись к стволу орехового дерева сразу за кольцом домов на дальнем краю колонии, ожидая ее. Через плечо он перекинул пустой мешок из-под муки. Неодобрительно оглядев ее платье, он включил фонарик, закрепленный у него на голове.

– Пошли.

Они побрели через коровье пастбище к лесу. Ее ступни елозили взад и вперед в слишком больших галошах Айрин. Грязь и коровий навоз прилипали к подошвам. Не раз нога выскакивала из обуви, и Мириэль размахивала руками для равновесия, пока ей не удавалось засунуть ступню обратно внутрь, и с усилием отрывала увязшие галоши от земли.

Фрэнк шел на шаг впереди нее. Ночь была черной, как оникс, и ей пришлось почти бежать, чтобы оставаться рядом с лужицей света, отбрасываемой его налобным фонариком. Они обогнули переплетение деревьев, отмечавших край леса. Пахло болотистой почвой и гниющей древесиной. Мотыльки сновали в луче, исходящем от фонарика Фрэнка, и исчезали из него. Высоко на одном из ближайших деревьев хрустнула ветка.

– Просто опоссум, – успокоил Фрэнк, вероятно, в ответ на ее испуганный вдох.

Сверху донесся еще один щелчок.

– Откуда ты знаешь? Что, если это пантера, преследующая нас? Или аллигатор.

Он остановился и развернулся так резко, что Мириэль чуть не налетела на него. Луч ослепил ее. Мужчина выключил фонарик, и их окутала тьма. Мириэль тут же подумала, что слепящий свет предпочтительней.

– Во-первых, аллигаторы не лазают по деревьям, – заявил Фрэнк. – И в этих краях не водятся пантеры. Прислушайся.

Он замолчал, и Мириэль поняла, что он предлагает послушать звуки. Однако поначалу ей показалось, что кругом тишина. Как же она скучала по шуму городских автомобильных моторов, велосипедным гудкам и полицейским свисткам! А еще она скучала по иллюминации. Даже в безлунную ночь Лос-Анджелес светился слабым, но всепроникающим желтым оттенком от коллективного мерцания уличных фонарей и автомобильных фар.

Но вскоре ее ухо уловило стрекотание сверчков. Уханье совы. Плеск воды вдалеке. Услышав шелест листьев, она подняла глаза. Ее глаза привыкли к полумраку, и она увидела бледное брюшко опоссума, бегущего по ветке дерева.

– Видишь?

Она кивнула.

Они стояли всего в нескольких дюймах друг от друга. Его запах – мыло, сандаловое дерево и цинковая мазь – смешивался с древесным запахом леса.

– Ты вырос в таком же месте, как это?

– Ага. Прекрасно, правда?

Это было небольшое преувеличение. Но в жужжании, уханье и шелесте листьев действительно было что-то успокаивающее, почти музыкальное.

– Значит, нам не о чем беспокоиться?

Он отвернулся от нее и снова включил свой фонарик.

– Я этого не говорил, но из-за опоссума – точно нет.

Она последовала за ним, стараясь не отставать, насколько позволяли неудобные галоши. Невдалеке линия деревьев изгибалась, открывая пространство однородной темноты. Упавший туда луч выхватил поверхность болота, покрытую лилиями и ряской.

Фрэнк подвел ее к плоскодонной лодке, привязанной к ближайшему дереву. Они столкнули ее на воду, и он забрался на борт. Мириэль колебалась. Вода плескалась о ее галоши. Она бросила тоскливый взгляд через плечо. Колония была всего лишь несколькими точечками света на расстоянии. Когда она повернулась обратно к лодке, Фрэнк протянул ей руку.

– Давай же.

Что-то шлепнулось в воду на дальней стороне озера.

– Не уверена, что смогу это сделать.

– Ты должна. – Она не взяла его за руку, и он сказал: – Подумай о Жанне и других детях.

Мириэль глубоко вздохнула и схватила протянутую ладонь. Его кожа была сухой и бугристой; она чувствовала его скрюченные пальцы под своими. Она отпустила его в тот же миг, как оказалась на борту, невольно вытерев руку о юбку, прежде чем осознала, что делает.