Вторая жизнь Мириэль Уэст

Все остальные были в восторге от песни, хотя большинство пожилых жителей отошли к столам для пикника, где наблюдали за танцполом, постукивая в такт ногами. Айрин танцевала с парнем из тридцатого дома, который был на несколько лет ее моложе. Она подмигнула Мириэль, когда они пронеслись мимо. Фрэнк скакал с блондинкой по имени Хэтти, которая работала в лаборатории. Он оказался хорошим танцором, вопреки предположениям Мириэль.

На середине песни Жанна схватила ее за руку и потащила в гущу движущихся тел. Они прыгали, пинались, делали выпады и поворачивались, выполняя основные шаги, которым Мириэль учила девочку, и смеялись, когда путались.

К тому времени, как песня закончилась, платье Мириэль прилипло к ее коже. Жанна помчалась танцевать под следующую мелодию с близняшкой. Мириэль подошла к краю лужайки и прислонилась к широкому стволу одного из дубов, чтобы перевести дыхание. Укол вины шевельнулся у нее в груди. Не из-за танцев. Чарли бы не возражал. Из-за смеха. Из-за того, что наслаждалась этой простой вечеринкой без него и девочек.

Раздался грохот, за которым последовал хлопающий звук. Затем над небольшой поляной между дубами и забором из колючей проволоки полыхнуло небо. Жанна и другие дети завизжали. Мистер Ли присел на корточки на поляне рядом с дымящимся цилиндром. Вспышка спички и еще один взрыв. Ночь вновь засияла россыпью сверкающих искр.

Поведет ли Чарли девочек сегодня вечером на пирс Оушен-парка посмотреть фейерверк, как они делали все прошлые годы? Ему следовало бы не забыть вату для ушей Хелен, иначе она заплачет от шума. И не позволять Эви ходить босиком по пирсу, иначе она занозит ступни.

Сердце Мириэль болело из-за того, что их не было рядом. Она сидела на обнаженном корне, подтянув колени к груди, наблюдая, как в небе расцвел последний фейерверк, прежде чем сотрудники колонии конфисковали взрывчатку мистера Ли.

Глава 30

Карвилл гудел от разговоров о вечеринке Четвертого июля спустя еще несколько дней. Hot Rocks теперь стали местными знаменитостями и уже пообещали сыграть на День благодарения и Рождество. Даже лягушачьи бега были расценены как успешные. В колонии стали больше улыбаться. Приветствовать друг друга на дорожках. Меньше людей жаловались, ожидая очереди на инъекцию чаульмугры. Возможно, Фрэнк был прав. Возможно, не только их тела нуждались в исцелении, но и их души.

Через полторы недели, когда Мириэль в перевязочной клинике снимала повязки с руки пациента, тот спросил:

– Это же вы достали лягушек-быков для детей, не так ли?

– Для гонки? Да, я.

– Это правда, что, когда вы их ловили, вам пришлось отбиваться от аллигаторов?

Мириэль не смогла удержаться от улыбки. Сплетни распространялись в Карвилле так же, как и везде. И в кои-то веки это было приятно, потому что тебя восхваляли, а не злословили.

– Кажется, мы и впрямь наткнулись на одного или двух аллигаторов.

Нижняя полоска марли засохла и намертво прилипла к коже мужчины. Мириэль смочила ее водой и начала аккуратно, поочередно с каждого уголка, сдвигать ее.

– Вам следовало бы начать бизнес по продаже лягушек, чтобы люди могли поджарить их на своих электроплитках. Это наверняка будет вкуснее всего, что готовит шеф-повар из курицы.

– Буду иметь в виду, – улыбнулась она, хотя знала, что скорее наденет хлопчатобумажные чулки, чем вернется на то болото.

В конце дня, когда Мириэль собрала в мешки дневной мусор – обрывки марли, пустые тюбики с мазью, грязные повязки – и вынесла их наружу, чтобы отнести на мусоросжигательный завод, она вдруг поняла, что Гектор не приходил на перевязку. На прошлой неделе раны и узелки на его ногах заживали хорошо. Может быть, теперь они затянулись полностью?

Но в тот вечер за ужином Мириэль не увидела его и в столовой. Наверное, ест в своей комнате после долгого рабочего дня, успокоила она себя. Она сидела рядом с Айрин за привычным столиком и слушала, как ее соседи по дому рассказывают о бегуне по прозвищу Летающий Финн и о каком-то мировом рекорде, который он только что побил. Это была значимая новость, которую передавали по радио. Но даже если спортсмен действительно красивее Валентино, как настаивала Айрин, его сколь бы то ни было быстрый рывок – тема, мало интересовавшая Мириэль. Однако она рассмеялась, когда Мэдж предложила Айрин сделать его мужем номер три.

Жанне, казалось, тоже не было дела до спортсмена. Пока женщины разговаривали, она соорудила на своей тарелке башню из картофельного салата с водопадом гороха, низвергающимся с одной стороны. Если бы это сделала Эви, Мириэль потребовала бы, чтобы дочь не играла со своей едой. Но что в этом плохого? Мириэль выудила помидор черри из остатков своего салата и пристроила его на вершине башни. Они обе захихикали, хотя Мириэль одновременно почувствовала укол сожаления. Ей, как матери, следовало бы больше играть с дочкой и меньше ругаться. Когда она вернется домой, обязательно позволит больше шалостей, даже за обеденным столом. Будь проклята Миссис Пост и ее книга по этикету!