Вторая «Зимняя Война»

– Товарищ Сталин, – вместо Матвеева сказал генерал Василевский, – финская операция уберет фронт прочь от Ленинграда, обеспечит безопасное плавание Балтийского флота по Финскому заливу, а самое главное, исправит одну стародавнюю ошибку, когда маленькой и гордой нации было ошибочно предоставлено самоуправление. К тому же неплохо было бы посчитаться за резню, которую финские националисты в восемнадцатом году устроили русскому населению, не разбирая ни белых, ни красных… Кроме того, отличившееся под Невелем ударное соединение прорыва еще не расформировано, и оно как раз подойдет для прорыва линии Маннергейма, основательно разбитой и не восстановленной даже приблизительно. Товарищи из будущего обещают снабдить нас всем необходимым, включая противоснайперское вооружение, одноразовые огнеметы, которыми так хорошо выжигать доты, и аппаратуру для управления и корректировки артиллерийского огня. Тяжелой и сверхтяжелой артиллерии у нас достаточно, так что можно будет несколько раз не оставить от финских укреплений и камня на камне.

– Ну хорошо, товарищ Василевский, – сказал Сталин, продолжая набивать трубку, – вы с товарищем Матвеевым еще раз все посчитайте, и через двое суток мы с товарищем Маленковым будем принимать у вас экзамен: Где, что, чего, когда и сколько. Хотя по-настоящему вас смогут проэкзаменовать только финны…

Сделав небольшую паузу, Вождь чиркнул спичкой и, выпустив клуб ароматного дыма, подвел итог:

– А сейчас, товарищи, все свободны, совещание окончено. А ты, Лаврентий, останься, есть разговор…

Прошло больше трех месяцев с тех пор, как группенфюрер СС Ре́йнхард Три́стан О́йген Ге́йдрих сдался в плен этим безумным русским из будущего и те засунули его в этот «зверинец» для пленных генералов где-то на своей территории в будущем (впрочем, забыв о его существовании, будто и не было никогда такого человека). Шел день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Как и местные обыватели, запертые на спецобъекте важные пленники, имели возможность следить за событиями на той стороне с помощью широкого экрана, подающего все происходящее с таким качеством, что казалось, сделай шаг – и ты там. Все было понятно, так как бубнящий голос давал закадровый синхронный перевод на немецкий. Просмотр выпусков новостей был обязательным мероприятием, проводимым два раза в сутки – утром и вечером. Правда, в дополнение к русским новостям немецким генералам подключили и телеканалы из местной Германии – смотри хоть до опупения. Впрочем, большинство передач и фильмов либо не вызывали у обитателей этого места никакого интереса, либо даже приводили к проявлениям рвотного рефлекса.

Основная общественная жизнь (а как же без нее) развернулась не вокруг вопроса: «победят ли русские Германию?», с этим и так все было понятно. Красная армия провела все положенные мобилизационные мероприятия и при поддержке весьма ограниченных сил экспедиционного корпуса из будущего уверенно давила ослабевший вермахт по всем фронтам. Пришла пора и для немецкой армии терпеть череду поражений. Там, где не хватало трехкратного численного перевеса, тут же подключались подвижные соединения из будущего, у которых имелось в достатке и огневой мощи, и боевой техники; как бритвой вспарывали они фронт и углублялись вглубь территории, контролируемой немецкой армией. А за их спинами в прорыв уже вливались мутные массы большевистской пехоты и кавалерии…

Немецкие генералы понимали, что единственным фактором, пока спасающим вермахт от полного разгрома (точнее, замедляющим его агонию), является то, что Россия из будущего вмешалась в этот конфликт не всей своей мощью, а лишь ничтожной ее частью, в основном сосредоточившись на снабжении Красной Армии отдельными образцами вооружения и снаряжения, а также на обучении личного состава. Об огромных запасах оружия, устаревшего в двадцать первом веке, но ужасно высокотехнологичного в сорок первом году, были осведомлены все, понимая при этом, что год (от силы полтора) при таком развитии событий вермахт еще протянет, а потом наступит неизбежный капут по всем фронтам сразу. Набравшая опыта и прекрасно вооруженная двенадцатимиллионная армия большевиков разотрет четырехмиллионный вермахт в мелкий фарш, не способный ни к какому сопротивлению, а удары дальних бомбардировщиков по промышленным объектам ускорят этот процесс, лишив слабеющую германскую армию последних источников пополнения оружием, топливом и боеприпасами.