Читаем Второе дыхание (ЛП) полностью

Ночью мы сворачивались в клубочек, один за спиной другого, я клал руку ей на бедро и убирал волосы с ее шеи, а потом, по какому-то подсознательному сигналу, мы переворачивались абсолютно синхронно. У нас были свои способы заниматься любовью, свои игры, свои секреты, и нужный момент все организовывалось вокруг этого простого танца. После несчастного случая я мог лежать только на спине. Она клала голову на мою скрюченную шею и говорила мне, куда кладет ноги, руки, а я пытался представить положение ее тела.

Было жуткой мукой не иметь возможности ласкать ее, заниматься с ней любовью.

Она прижималась к моей шее, и мои ночи сосредотачивались вокруг сознания, что моя жена свернулась вокруг меня. Она никогда не жаловалась. Ее мучил рак, делавший ее все слабее и слабее день ото дня; я был парализован и терзаем постоянной жгучей болью. И при этом мы оставляли нашу любовь чистой, или, скорее, покрывали ею эти две головы, нежно прижавшиеся в ночи. Вместе мы могли найти выход.

Беатрис

Мы были на четвертом месяце ожидания нашего первого ребенка, когда у Беатрис открылось кровотечение. Я не помню больницы, они у меня все смешались за это время, но я все еще могу представить молодого врача. Его звали Парьенте, это я помню точно. Он с большой добротой объяснил нам, что в следующий раз беспокоиться будет не о чем. Я плакал у постели Беатрис. Были ли ее страдания действительной причиной моих слез? В конце концов, это ей пришлось меня утешать. Мы жили в высотке у станции метро Порт д'Орлеан. Беатрис с головой ушла обратно в студенческую жизнь.

В следующий раз, когда она забеременела, кровотечение началось на третьем месяце. Мне дали эмбрион в банке и велели отнести его в лабораторию. Почему я до сих пор помню, что эта клиника была расположена в середине Булонского леса34? Я помню, как зашел, женщина в белом поприветствовала меня. Я поставил банку на стойку, казалось, она не удивилась. Я ушел, не зная, что сказать, потеряв рассудок.

Нас начали исследовать со всех сторон. Они отправили меня в специальную лабораторию для проверки спермы. Я нерешительно топтался на месте, пока медсестра не вручила мне пустую банку и не указала на дверь. Я вошел, думая, что увижу врача. Вместо этого я оказался в туалете, полном порнографических журналов. После целой вечности позора я отдал контейнер обратно, дело было сделано.

Лабораторные тесты оказались удовлетворительными.

Мы с блеском прошли испытания в Институте политических исследований и решили сдавать экзамены в Национальную школу администрации.

Беатрис было двадцать пять. Она снова забеременела в марте. Все шло хорошо. Прогнозы были положительными. Но потом у Беатрис нашли эмболию35. Она была решительно настроена со всем справиться. Плод, казалось, не пострадал. Она хотела родить этого ребенка любой ценой, даже собственного здоровья. Главный врач резко отстаивал ее против коллеги, который выступал за использование антикоагулянта, несмотря на риск возникновения пороков развития. Они спорили в коридоре во весь голос. Беа испытывала отвращение. Как два врача могли забыть, что в палате номер двадцать один лежит красивая, умная, любящая женщина, которая за пределами этой тюрьмы была ничуть не хуже их? Когда она, наконец, смогла встать, то увидела, что даже ростом была выше их.

Я проводил там все время. Комната всегда была полна цветов. Там были фрукты, книги, музыка и набитый холодильник.

Я прекратил готовиться к экзаменам в Национальную школу администрации, забыл о проблемах экономики, последних данных статистики, мировых событиях. Наша жизнь – наша настоящая жизнь, из плоти и крови – была там. Мы должны были встречать ее вместе лицом к лицу. Благодаря системе зачета оценок, я перевелся на кафедру истории. Я потчевал Беатрис событиями из жизни первых арабских мореплавателей и историей Индийского океана в XIII – XIV веках.

Удобная эта система, зачет оценок: мы знали все об Ибн Баттуте36, но не о порядке наследования французского престола. Я получил свою степень, но мы потеряли ребенка. После семимесячной беременности перенапряжение вытянуло все силы из нашего сына. Мы знали, что это должен был быть мальчик; он уже давал знать о себе. А потом он перестал двигаться.

Следующий месяц был кошмаром. Плод не уменьшился настолько, чтобы можно было стимулировать процесс «естественных родов». Доктора прописали длительные прогулки. Я всегда ходил с ней. Она была измучена, потрясена. Она ни с кем не разговаривала, все время носила темные очки и избегала людей. Ночью я часами массировал ей виски. Она плакала до изнеможения, а иногда отпускала себя и начинала исступленно кричать в бесплодном протесте.

Однажды вечером после ужина у нее начались схватки, и мы оказались в отделении скорой помощи. Беатрис объявила, что, хотя ребенок мертв, это не имеет абсолютно никакого значения: с ней должны обращаться так же, как с женщиной, которая после нескольких часов боли познает счастье.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука