Второе начало волшебства

— К сожалению, такое случается, даже во время обучения. Нам нет смысла скрывать такие происшествия. Вы знали, на что идёте. При подаче документов на обучение, вам также было объяснено, что не исключены несчастные случаи. Да… Вчера произошёл именно он. Один из наших учеников погиб при трагических обстоятельствах. Он будет погребён на кладбище храмовников, а его семье будет выплачена компенсация.

Кто-то из толпы крикнул.

— Кто это был? Настасья Микулишна, с кем мы будем завтра прощаться? И как можно было перепутать соль с сахаром⁈

— Погибшим был ученик второго курса, Всеволод Волков. Многие из вас его знали, как просто Сева. Вначале, неупокоенный кинулся на кого-то из младшей группы, но Сева набросился на него, чтобы дать время остальным ученикам сбежать и увёл в рощу, где никого не было. Он пожертвовал с собой, погиб, но успел провести обряд упокоения, забрав мертвяка вместе с собой. Мы прочёсывали местность в поисках жертвы. К сожалению, мы не успели ему помочь, я нашла его уже мёртвым, рядом с телом зомби, которого Сева смог уничтожить, но сам получил раны несовместимые с жизнью.

От осознания того, что Сева погиб я потерял дар речи. Но, ведь буквально перед уроком Баюна Васильевича, я встретил Севу и разговаривал с ним. Буквально, два часа назад. Не могло же мне это показаться⁈

— Также прошу временно держать в тайне произошедшее в стенах академии. На следующей неделе мы подготовим официальное заявление и отправим родным Всеволода весть. Но до этого, прошу соблюдать тайну. Они должны узнать от нас плохую весть лично, а не через какие-то слухи. Скоро, я лично отправлюсь в его деревню. Прошу уважать мою волю.

Глава одиннадцатая Потеря

С церемонией прощания затягивать не стали. На следующий день уже было всё готово — в одном из склепов на кладбище приготовили место, Севу положили в гроб, который сразу же заколотили, объяснив это тем, что раны выглядели очень плохо. Все ученики были в ужасном расположении духа. Не успели начать учиться, как произошла трагедия. К тому же, не с зелёным учеником, а со второкурсником, который, как минимум, уже знал основы упокоения и даже успел попрактиковаться в этом. В толпе шушукались про то, что соль на сахар поменялась не просто так, и это был не несчастный случай. Нам с Алёнкой было особенно грустно от того, что Сева погиб. Он был первым нашим знакомым в школе храмовников, помогал нам во всём и подбадривал в трудную минуту, став для нас не просто старшекурсником, но и близким другом.

Само прощание была недолгим. Преподаватели сказали небольшие речи о том, что храмовники всегда будут находиться в опасности, поэтому всегда необходимо быть бдительными. По переменке, они посмертно похвалили самоотверженность Всеволода, который не побоялся встать на защиту своих друзей. Только на похоронах мы узнали, что у Севы совсем не было родственников. Вообще, о его прошлом нам было известно непростительно мало. Однокурсники Севы почти не общались с ним, потому что он вечно пропадал где-то, да и редко находил с кем-то общий язык. С другой стороны, с нами он всегда был добр, отзывчив и общителен.

А у меня всё никак не выходила из головы встреча с Севой перед занятием у Баюна Васильевича. Неужели, мне всё это привиделось? Да нет, не могло быть такого. Я отчётливо помнил его взгляд, его глаза. Да и за плечи он меня схватил вполне себе осязаемо. Не мог Сева на тот момент быть призраком. Также, как он не был и мертвяком. На тот момент, он точно был живее всех живых. Прокручивая в голове вчерашний день, я почувствовал, как меня кто-то толкнул. Я обернулся и увидел заплаканное лицо Алёнки.

— Пойдём, нужно попрощаться.

Оказалось, что пришло время прощания с усопшим. Все, кто более-менее был знаком с Всеволодом, подошли к закрытому гробу в склепе. Мне никак не верилось, что в нём лежит наш товарищ, тем не менее, я подошёл, прикоснулся к крышке и тут же отдёрнул руку — она была ледяной. Алёнка удивлённо глянула на меня, а я потёр руку, согревая. Кажется, никто другой не заметил моей реакции. Я наклонился к Алёнке и шепнул.

— Гроб ужасно холодный.

Она потрогала гроб рукой, делая вид, будто тоже прощается с Севой, но не отдёрнула руку, в отличие от меня.

— Ничего подобного. Что с тобой творится последнее время?

Я потрогал крышку вновь, не почувствовав того холода, который был до этого, и повёл плечами от набежавших мурашек.

— Понятия не имею, пойдём отсюда.

Мы не стали дожидаться, когда Севу поставят на предназначенное для него место и отправились восвояси. Преподаватели объявили день траура, отпустив всех отдыхать, поэтому заняться нам особо было нечем. Я потянул Алёнку в сторону землянки.

— Надо поговорить. Пошлёшь журавликов остальным ребятам? Успела новые сделать?

— Успела. Хорошо. Ваня, скажи, с тобой всё в порядке?

— Нормально. Не в порядке, но нормально, в землянке расскажу всё сразу всем.