Второе сентября Всеволода Цаплина

Первый тревожный звонок прозвенел год назад, когда китайские производители, подняв гарантию до десяти лет, начали поставлять свои Чайнафоны в неразборных корпусах. В результате Севина компания вынужденно объявила о прекращении выпуска телефонов, то есть китайских аппаратов в собственных корпусах, и потеряла на этом до трети оборота. Теперь же эта проблема грозила полной катастрофой в связи с тем, что китайцы стали запаивать в монолитные корпуса почти все свои изделия. Совещание протекало в атмосфере общей апатии и безразличия. Никто не знал, что надо предпринять, чтобы показатели выпуска отечественной продукции в статистической отчетности Министерства электроники остались на прежнем уровне.

После совещания, закончившегося ничем, Сева пообедал в рабочей столовой и потом до четырех проторчал в цехе по переделке Чайнабуков в Рускниги. В пятом часу заведующий отделом вызвал его к себе и отрядил в распоряжение финансового директора. Сева догадался, для чего: ему и раньше доводилось сопровождать финансистов, отвозивших взятки чиновникам; роль охранника выполнял водитель, а сотрудника рангом не ниже ведущего специалиста, умеющего водить машину, брали с собой для страховки.

Сева без труда вычислил черную «Волгу» у служебного подъезда и сел рядом с шофером. Круглый, как колобок, финдиректор с металлическим кейсом, пристегнутым к руке, появился следом. Он закатился в салон, поздоровался, и они тронулись в путь – в Региональное таможенное управление. Через час были на месте.

В здании таможни Всеволод проводил директора до приемной начальника управления. На этом его миссия закончилась, можно было ехать домой. Но директор обещал подбросить Севу до метро и рекомендовал – пока есть время – посетить здешний буфет. В буфете Севу поразил предлагаемый заведением ассортимент: за стеклами витрин покоились украшенные веточками зелени деликатесы, кои невозможно было купить в магазинах города. Он долго выбирал среди них что-нибудь по внешнему виду и названию – и по цене, потому что цены кусались. В итоге ограничился кофе и сыром с удивительным вкусом и не менее удивительным названием «Моцарелла буффало».

После буфета Сева заглянул в приемную – финдиректора пока еще не приняли. Он решил подождать взяткодателя во дворе и направился по коридору на выход. Неожиданно прямо перед ним одна из дверей открылась, и из нее вышел Витька Крепов. Но не тот нескладный курносый юнец с вечно топорщащимися в разные стороны волосами и с россыпью мелких веснушек пониже наглых глаз, которого помнил Всеволод, а упитанный молодой чиновник в костюме и галстуке, с аккуратно зачесанными назад волосами, наметившимися клиньями залысин и приличным брюшком.

– Крепыш! – на весь коридор выкрикнул Всеволод.

Витька вздрогнул плечами, вскинул на Севу испуганные глаза и после секундной задержки, поменяв испуг на удивление, выкрикнул в ответ:

– Цапля!

Они бросились друг другу в объятья, потом отстранились, снова обнялись и после долго тискали друг друга, хлопали по плечам, отходили на полшага, оглядывали, снова тискали и хлопали, улыбаясь во весь рот. И без остановки сыпали вопросами и восклицаниями.

«Ну ты даешь! Раздался». – «Есть немного. А ты не изменился. Спортсмен, что ли?» – «Конституция такая. Заматерел, Витюша. Начальником стал?» – «Вроде того. А ты где? Что у нас тут делаешь?» – «Потом, не здесь. Солидно выглядишь, блин». – «Брось. Севка, да ты красавец! Признавайся – от девчонок отбоя нет». – «Ладно тебе. Ты лучше скажи, куда ты пропал после школы?» – «Расскажу, расскажу. А что тут стоим? Время теряем, – спохватился Витька и обнял Севу за плечи. – Пойдем в мои хоромы». – «Подожди, предупрежу, чтобы не искали».

Сева сходил к финдиректору и тут же вернулся. Когда он шел по коридору, Витька внимательно оглядывал его с ног до головы, расческой собирая разлетевшиеся от пылких объятий волосы в прежнюю аккуратную прическу.

– Теперь ко мне! – скомандовал он и открыл дверь, из которой только что вышел. На табличке Сева успел прочитать: «Первый заместитель…»

Они оказались в приемной. Молоденькая секретарша оценивающе осмотрела Всеволода и вскинула на Витьку угодливые глаза.

– Светик, сделай так, чтобы нас никто не беспокоил, – попросил Витька и улыбнулся. – Исключение только для самого, – он указал пальцем вверх. – И не уходи, пока я тебя не отпущу.

– Хорошо, Виктор Сергеевич.

Витька пропустил Севу вперед и проследовал за ним в кабинет. Напротив двери на стене в красивой раме висел портрет верховного мыслителя. Под портретом стоял массивный стол и кожаное кресло с высокой спинкой.

– Твой начальник? – пошутил Сева, кивнув на портрет.

– Это для порядка, оберег, так сказать, – пояснил Витька. – Пойдем в мой закуток, не будем мозолить старику глаза.

Закутком оказалась большая комната отдыха с мягким ковром посередине. Здесь было уютно, почти по-домашнему: кресла, диван, журнальный стол, бар с холодильником, картины на стенах, телевизор. На тумбе в углу стоял аквариум с разноцветными рыбками.

– У тебя тут надолго можно зависнуть, – восхитился Сева.