Второй год

Юсуп-ака стоял сейчас на крыльце потерянный и разочарованный в жизни. Он не досчитался доброй трети ротного имущества.

Правильно. Он и не должен был ее досчитаться. В роте был недокомплект. Несколько касок было утеряно еще до нас. Несколько бронежилетов вышли из строя. Несколько плащ-палаток сгорели от расхлябанности духов. Я лично сломал три штык-ножа, когда учился их метать.

Один бронежилет стоит девятьсот пятьдесят рэ. Не хватает шести. Ну и по мелочам: плащ-палатки, каски, штык-ножи, простыни, матрасы… Двух лет в Афгане Юсупу точно не хватит, чтобы рассчитаться с государством.

Все ждали, что скажет новый командир и он сказал неожиданное и мудрое:

— Офицеры, прапорщики — на месте. Сержантский состав — в ленкомнату.

Первая шеренга с красными лычками поперек плеч сделала два уставных шага из строя и гуськом потянулась в модуль на разговор с ротным.

— Ну, и как вы это можете объяснить, товарищи сержанты?

Юсуп спросил это без злости и раздражения, но с явной обидой, что его так подло провели и подставили.

А что тут объяснять? Бобыльков с нами по-человечески и мы к нему по-людски. Деды с черпаками бегали по друзьям и землякам из других подразделений и набрали под "честное слово через день вернуть все обратно" барахла даже с избытком.

Что тут объяснять салаге, только что прибывшему из Союза?

Нашему ротному нужно было замениться!

Для того, чтобы ротный заменился, Юсуп-ака должен был расписаться везде, во всех ведомостях, в том, что он роту принял "поштучно, по номерам, по комплектности". Два ротных, новый и старый, вместе со старшинкой ходили и считали. Считали и пересчитывали. Пересчитывали и сверяли. Три дня сверяли. Вчера утром все сходилось. Днем Бобыльков заменился, а вечером мы все вернули на место — другие роты не богаче нашей.

— Как будете служить, так будете и заменяться, товарищ старший лейтенант, — я высказался за всех сержантов.

— Фамилия?

— Командир второго отделения четвертого взвода сержант Семин.

— Семин остаться, остальные — в строй.

"Если он на меня руку поднимет, то я его, козла, прямо тут урою", — ничего доброго от нового ротного я не ждал.

— Вот что, сержант, — тон Юсупа стал неуставным, — Я тут человек новый, многого еще не знаю. Помоги мне собрать рюкзак, когда на операцию выезжать будем.

— Есть помочь собрать рюкзак.

Заметив недоверие в глазах Юсупа, я добавил:

— Да поможем, поможем, товарищ старший лейтенант. Не беспокойтесь. Командуйте ротой спокойно. Разрешите встать в строй?

В строю меня пихнули сзади нетерпеливые сослуживцы:

— Ну, чего? Чего он? Зачем оставлял?

— Да нормальный он мужик, пацаны. Не забивайте на него, — успокоил я их.

С этого утра жизнь покатилась кувырком.

Вечером мы заступили в караул, а на следующий день после обеда, перед сменой, особисты приволокли на губу двух черпаков с позиции в совершенно невменяемом состоянии.

Обкурились, придурки.

На трассе Хайратон-Кабул за Ташкурганским ущельем стояла позиция зенитчиков. Помимо стрелкового оружия, авторитета в глазах окрестной басмоты им прибавляла ЗУшка — зенитная установка из двух спаренных скорострельных пушек. Для Афгана ЗУшка была очень подходящим оружием, так как могла вести огонь и по горам и по дороге. Два долболета второго года службы, сидя на этой ЗУшке, "рубили фишку" по охране и обороне своего участка трассы и лежащего рядом с ним трубопровода. Чтобы скоротать часы сидения на посту, они, разумеется, долбанули чарса. Сколько они того чарса выкурили неизвестно, но клеммы у них окислились, потому, что они стали стрелять по идущему КАМАЗу нашего же полка.

Из пушек по тенту!

Орлы-зенитчики свое дело знали очень хорошо, во время учебных и зачетных стрельб нормативы выполняли на "отлично" и по движущейся цели попасть смогли. Да как попасть! Ювелирно! Не повредив кабины, разнесли тент в клочья.

Под тентом три молодых бойца везли белье восьмой роты и второго противотанкового взвода на полковую прачку. Всех троих порвало в клочья и в своем кузове КАМАЗ привез в полк огромный ворох окровавленного белья с безобразными кусками мяса на нем.

Особисты лично заперли двух уродов в камеру для подследственных на навесной замок, а ключ унесли с собой, пообещав каждые четыре часа выводить арестованных на оправку.

Три трупа.

Небоевые потери.

Через день новая небоевая потеря. На участке Хайратон-Фреза.

Ну, казалось бы, никаких происшествий тут быть не может. Трасса прямая и ровная. Справа и слева пустыня. Все просматривается на десятки километров вокруг, а горы, которые стоят за нашим полком, видны даже из Хайратона. Топи на газ и жми по прямой к этим горам. Доедешь до Фрезы, поворачивай налево и через пять минут уткнешься носом в полковые ворота.

Молодой воин заснул за рулем ГАЗ-66, выехал на встречную полосу аккурат под идущий КАМАЗ.

Кабина всмятку, водитель в лепешку.

Кто виноват в том, что дух заснул за рулем?

Сам дух в первую очередь.

Но еще больше — старослужащие РМО, которые гоняли пацана ночью, не дав ему выспаться перед рейсом.

Аскер учудил.