Второй год

Мы пошли располагаться в модуле ремроты и я поспешил бросить свой матрас на лучшее место — в самом дальнем углу возле окна. На соседнюю кровать постелился Рыжий и мы с ним разделили тумбочку, решив, что верхняя полка будет моя, нижняя — его, а ящик общий. В другом дальнем углу окопались Панов и Рахимов. Сержантский состав был готов к приему молодого пополнения. Я снял сапоги, вытянул ноги вдоль одеяла и стал размышлять о несхожести офицеров между собой. Делать это было тем более приятно, что до обеда было еще очень далеко и никакой задачи на ближайшие часы нам не поставили. Второй взвод связи и вообще весь второй батальон меня теперь не касался, я из него был откомандирован в распоряжение Овечкина. Сам Овечкин растворился в тумане и во всем полку над нами не осталось ни одного командира. Что делать с молодыми мы не знали. Ну, встретим их завтра, уложим, накормим. Дисциплину наведем. А что с ними дальше-то делать?! Этого нам никто не объяснил. Назначили командирами взводов, а что именно делать не сказали. Чтобы отогнать ненужные мысли, я закурил и разглядывая белый потолок модуля сравнивал полковых офицеров.

"Вот, например, наш комбат Баценков. Ему все надо. Он во все вникает. Он за день успевает побывать и у нас, и у разведчиков и у пехоты. В Айбаке стоит второй ГРВ, так он и туда мотается каждую неделю с проверкой. Каждый день он организует учения: то тактику, то огневую. Два раза сам, лично, не гнушается проводить занятия с сержантами батальона. Кроме этого в свободное время читает военные журналы, что-то там находит, а потом применяет. Навешивать на броню ящики с песком это он придумал. Словом, Баценков — фанат военного дела. Ни жены у него, ни детей. Он с пятнадцати лет в армии и только и знает, что учится воевать и учит воевать других. Его одного в сопки запусти — мы его всем батальоном не поймаем. Короче, Баценков — солдат. Вот начальник штаба полка, подполковник Сафронов. Высокий, здоровый, пьющий. Но на операцию всегда все карты подготовлены, машины экипированы, командирам подразделений задача поставлена, порядок следования к месту проведения операции определен. А что еще требуется от начальника штаба? Или замполит Плехов. Мы смеемся над ним, прикалываемся. Чик-чириком называем. А мужик ходит на войну как все, хотя это не его комиссарское дело. И рюкзак у него как у рядового стрелка набит, и бронежилет на нем, и каска. Хотя он мог бы как особисты: пистолетик на ремень повесить и не в бэтээре, на броне, а в кунге, на кушетке на войну ехать. Со всеми удобствами. Никто бы ему ничего не сказал бы не упрекнул. Ан нет: если Плехов играет в комиссара, то он играет до конца. Все, что терпят и переносят солдаты и сержанты, то же переносит и подполковник. Поэтому, он в полку может любому рот заткнуть. Хоть деду, хоть дембелю, хоть майору. И можно не сомневаться, что десяток солдат с каждого призыва регулярно ходят к Плехову на задушевные беседы, поэтому, замполит знает все, что происходит в полку. Мышь чихнет — Плехов услышит. А Овечкин? А Овечкин вообще — красавец! Правильно службу понимает. Он — артиллерия, мы — пехота. Он нам не начальник, мы ему не подчиненные. Мы с ним вообще по службе ни одним местом не пересекаемся. Комбат, хоть и старше его по должности и по званию, но ничего не может ему приказать, потому, что Овечкин подчиняется командиру артдивизиона, командир артдивизиона — начальнику артиллерии, а начарт — начальнику штаба полка. Начальник штаба приказал Баценкову выделить четырех сержантов, Баценков выделил. А теперь, товарищ майор, забудь о своих сержантах на все время карантина. Кроме того, Овечкин — дембель. К нему не сегодня — завтра приедет заменщик. Тогда старый капитан увяжет в узел свои шмотки и ближайшей же лошадью рванет в Хайратон, пересекать государственную границу Союза ССР в обратном направлении. Кажется, Овечкину, как начальнику карантина, полагается заместитель? Сто процентов: этот зам окажется младше Овечкина и по званию и по призыву. Вот этот-то летеха или старлей и будет командовать карантином и отвечать за него, А Овечкин свое в Афгане уже откомандовал. Можно считать, что капитана мы больше не увидим.

Та же самая дедовщина! Старый — тащится, молодой — пашет. Что у солдат — то же и у шакалов".

До двадцать третьего февраля своего командира карантина капитана Овечкина мы не видели.

9. Молодое пополнение

Прошел обед, и ужин тоже, а перед фильмом в карантин зашел представляться вновь назначенный заместитель начальника карантина. Старший лейтенант Плащов.

Зайди кто-нибудь другой, ну, я не знаю… комбат, командир полка, министр обороны — мы бы встревожились меньше. То есть вскочили бы с коек, приняли строевую стойку, ближайший к начальнику сержант гаркнул бы "Рота, смирно!" и доложил, что "за время вашего отсутствия никакого присутствия не случилось".